Страница 39 из 55
Она – переродилась.
И сам Лиросол Аэглор Амарор Маэдфанноат Малор Семнадцатый, правитель Девяти Стран и Одиннадцати Государств, расположенных в Третьем Измерении из Семи, подтвердил это.
Он отдал ей половину оставшейся ему жизни и половину своей жизненной силы.
Вскоре жизненные силы Малора Семнадцатого восстановятся, потому что он питает их из земли, воды и воздуха, всего сущего в Третьем Измерении из Семи, а вот мистрис Атеистка питать свои силы может только в самом Малоре.
Схема показалась Сашке довольно простой и удобной.
Они ещё немного поговорили, потом поели, потом ещё поговорили, потом ещё, Малор Семнадцатый ещё раз поделился с Сашкой силой и ещё раз, и, под утро – ещё раз. Откуда Сашка знала, что было утро – Сашка ответить не смогла бы.
- Так, - сказала Сашка, - это всё весело, но мне надо на работу.
- Зачем? – удивился теперь уже муж мистрис Атеистки.
- Потому что мне надо работать, - пояснила Сашка, по её мнению – более чем понятно.
Юлька там с ума, наверное, сходит.
- Ты не можешь вернуться в свой мир, - сказал Семнадцатый.
- Что значит «не могу»?
- Не можешь. Эарбримад Лифедод Канинейл Финлилир Лирос совершил ритуал, ты та, с кем я связан нитями мироздания, ты не можешь. Если ты покинешь пределы Третьего Измерения из Семи, я погибну, но, и это страшнее – ты сама можешь погибнуть.
- Так я здесь навсегда, что ли? Навечно?
- Альвы не живут вечно, - поправил Леголас Семнадцатый.
Ну, конечно, пара-другая тысячелетий – это же не вечность!
И они так бы и припирались, если бы в комнате не возникла женщина в светлом, и что-то не сказала Леголасу. Звук был прерывистый и гортанный.
- Они так и будут появляться без стука? – возмутилась Сашка.
- Прошу прощения, - проговорила, почти пропела, альва в белом, - я бы ни за что не побеспокоила вас во время личной беседы (видимо, спор не был таким уж личным) или забора энергии (о, как!), но Лиросола Аэглора Амарора Маэдфанноата Малора Семнадцатого, правителя Девяти Стран и Одиннадцати Государств, расположенных в Третьем Измерении из Семи, ждут неотложные нужды.
- Я пойду с тобой, - заявила Сашка.
- Я бы не хотел этого, мистрис Атеистка.
- У тебя от меня какие-то тайны? - Сашка нагнула голову и внимательно посмотрела на Леголаса.
- Ты та, с кем я связан нитями мироздания, у меня не может быть от тебя тайн, - проговорил Семнадцатый, пока Сашка надевала платье, протянутое альвой в белом. Платье было ярко-голубым, как и тесьма, которой ей подвязали волосы, как в древней Греции, пока Сашка выговаривала Лиросолу Аэглору Амарору Маэдфанноату Малору Семнадцатому, что это вопиющее безобразие и нарушение прав женщин из других измерений, что им пора бороться за свои права и даже создать профсоюз, который, кстати, Сашка же и возглавит.
Она продолжала возмущаться, пока не поняла, что Семнадцатый переместил их в незнакомую комнату, скорее – террасу, и на небе, наряду с неярким, но полуденным солнцем, светили звёзды и полумесяц. В тёмном же море звёзд не было.
Сашка остановилась, впервые за всё время она почувствовала тревогу, сначала смутную, а потом сильнее и сильнее, она смотрела на ступени, пока не увидела ярко-красное пятно платья, удивительно лёгкого, паутинкой спускающегося вдоль тонкого стана женщины с золотистыми волосами. Зелёные глаза женщины на идеально красивом лице смотрели настороженно, а голову обрамляли маленькие рожки, золотистые.
- Она из Четвёртого Измерения, - услышала она Малора Семнадцатого, но у Сашки было ощущение, что она прекрасно знает эту женщину. Знает… и любит. Что-то тёплое поднялось у неё в животе, когда она смотрела на силуэт, а потом маленькие рожки. Поднялось… и оборвалось острой болью. Сашке стало больно, словно кто-то пнул её в живот. Она почувствовала боль на губе, и только позже поняла, что это Малор укусил себя за нижнюю губу, из которой пошла на удивление обыкновенная кровь.
Сашка не просто видела Леголаса с этой рогатенькой, словно купаясь в его воспоминаниях, она готова была поклясться, что хотела прикоснуться к этой женщине, она даже ощутила аромат её кожи – морской бриз и что-то незнакомое Сашке, экзотическое, сладкое, с долгим послевкусием.
Она смотрела, как сидит на руках у альва эта красивая женщина, а он перебирает длинными пальцами её золотые пряди, смотрела, как он поднимает и кружит её, а она смеётся, и Сашка точно знала, видела, ощущала, что рогатенькая любит Семнадцатого.
- Эй, Семнадцатый, - взвилась Сашка, - ты так и собираешься профукать эту хорошенькую рогатенькую дамочку?
- Я бессилен в этой ситуации.
- Может быть, ты и бессилен, но я не собираюсь терпеть это.
- Что именно?
- Твою боль, ушастый. Ты не должен так страдать!
- У меня нормальные уши.
Лучше бы у тебя были нормальные мозги.
Леголас Семнадцатый в раздражении отвернулся и прошёл к золотоволосой. Он заговорил, и Сашка не понимала ни слова, звуки были странными, непроизносимыми.
Но Сашка всё понимала, и это было странно и неудобно.
- Я пришёл проститься с тобой, любовь моя.
- Я знаю.
Пара идиотов. Один ушастый, другая рогатая… интересно, а хвост у неё есть?
- Я буду помнить тебя всю жизнь.
- Нет, ты выпьешь напиток забвения и не вспомнишь меня никогда, ты проживёшь жизнь, полную любви и радости, у тебя будет семья, любимый мужчина и дети. Всё, что ты хотела, любовь моя.
- Я хотела этого с тобой, - рогатенькая отступала вглубь террасы. - Только с тобой, Малор.
- Я бессилен, - Семнадцатый опустил голову, и Сашка почувствовала у себя на щеках… слёзы.