Страница 14 из 55
Вываливалась она из вагона в толпе таких же спешащих граждан, тяжёлые сумки оттягивали руки. На перроне, разобрав тележку, которую практически всучила бабушка, Громова почувствовала благодарность к бодрой старушке в светлых брюках, которая провожала её на вокзале и протянула видавшую виды тележку.
- Грооооооооомова! – на девушку шла размашистыми шагами другая девушка, статная, с зычным голосом, она приветственно махала рукой. - Грооооооооомова, вот ты где!
Бодро схватив тележку, практически кинув на неё две сумки, лихо перекрутив их резинкой, она схватила за руку Громову и, как ребёнка, повела по перрону.
- Пойдём быстрее, там частник ждёт, совсем дёшево договорилась, - делилась радостью Машка.
В машине Машка расспрашивала, что привезла Громова, и облизывала в нетерпении губы.
- И сальце, да? Скажи, что ты привезла тоооооооооо сало.
- Угу.
- О, мой бог, а самогоночку? На травочках?
- Ага, бабуля специально для тебя передала.
- О мой бог, у тебя мировая бабулечка… если ты скажешь, что привезла пирог с рыбой…
- Привезла! – Громова засмеялась.
- Громова, - Машка смотрела серьёзно, - выходи за меня, я серьёзно. Этот пирог должен остаться в семье.
- Смешная ты, Машка.
- Я тебе предложение сделала, а ты смеёшься, бессердечная… - Машка сделала вид, что надулась, но это не мешала её рукам копаться в сумке, что стояла между девушками.
- О, и орешечки, о… рыбонька сухая. Ням-ням-ням… ооооооо… сыровяленая колбаска, домашняя? Оооооооо… Громова… колбаска, колбаска, орешечки.
Внезапно Машка стала серьёзной и потупила взгляд, что с ней не случалось никогда в жизни. Громова на всякий случай заглянула в сумку.
- Маааааааш?
- Эм.
- Мааааааааш, ты чего?
- Понимааааааешь, Громова, тут такооооое деееееело… - и замолчала. Надолго.
- Маша! – Громова взвизгнула.
Машка была её лучшей, да что там, она была её единственной подругой. Которая умудрялась заменять ей маму и папу.
Громова была вундеркиндом. В школе ею гордились, её ставили в пример и иначе как «наша Гроооооомова» о ней не говорили. Надо ли говорить, что школу она закончила с золотой медалью и, с успехом и без каких-либо проблем, поступила в технический вуз, где и продолжала так же учиться, без проблем и на стабильное «отлично». Её ставили в пример и иначе, как «наша Гроооооомова» о ней не говорили.
Проблема у Громовой была одна – возраст. Будучи вундеркиндом, она окончила школу в пятнадцать лет и в этом же возрасте, когда другие подростки только-только получают разрешение задержаться на улице до девяти вечера с компанией друзей, Громова отправилась покорять новые высоты знаний.
- Мы гордимся тобой, Громова, - сказал директор школы.
- Мы верим в тебя, - сказали родители.
И Громова, гордящаяся и верящая, отправилась в своё прекрасное далёко. Столкнувшись сразу с массой бытовых и прочих проблем. Самой главной из которых было общение. Какие возможны отношения между пятнадцатилетним подростком и «настоящими» выпускниками школ, которым закон Российской Федерации позволял употреблять алкоголь, курить и заниматься сексом.
Машка, как-то сразу взяла Громову под свою опеку, в двадцатилетней высокой девушке Громова вызывала едва ли не материнский инстинкт. Она следила за питанием подруги, её знакомствами, отваживала нахальных кавалеров, а нахальными были все, без исключения, заодно научила готовить, убираться и выбирать краску для волос. Таким образом, под чутким присмотром Машки, Громовой исполнилось уже девятнадцать лет, но никакого мало-мальского романа или порочащей её репутацию истории не было и уже не предвиделось.
Поначалу её не брали на вечеринки из-за возраста, а скорее из-за Машки, которая хмурила брови и говорила: «Что-что?», а теперь однокурсники остепенились, некоторые обзавелись семьями или стабильными отношениями, да и вообще «устали от всего этого», а Громова, проучившись четыре года в одном из самых весёлых вузов города, так и не пустила о себе сколь-либо недвусмысленный слух.
- Не расстраивайся, - поучала Машка, - вот пойдёшь на работу, там будете всё на равных, вот там и зажжёшь. А пока жуй яблоко, в нём железа много, полезно для мозгов.
- Машка, - Громова вскрикнула ещё раз, - говори сейчас же!
- Туууууууут такооооооое дееееееело, в общем, в соседнюю комнату заселились парни.
- И? Ненормальные что ли?
Громова с Машкой снимали на двоих комнату в трёхкомнатной убитой квартире, со старой мебелью и скрипучими полами, хозяйка сдавала студентам, беря плату с человека, таким образом, порой в комнате жило от двух до пяти человек. Студент не станет экономить на одежде или развлечении, а вот на жилье - всегда пожалуйста.
- Нормальные. В меде учатся…
- Ого!
- Дааааааа…
- И?
- Что и?
- Нормальные медики заселились в соседнюю комнату?
- Понимааааааааааешь, там Волоооооодя.
- Пока не очень.
- Волоооооодя, он хороший такой. В общем, мы живём вместе. Уже неделю!
- Отлично!
- Правда, ты рада? Я так и говорила, что Громова у нас свой человек, значит, ты не имеешь ничего против?
- Неееет, - Громова с подозрением смотрела на Машку, - чего это я против буду?
- Так тебе же с его соседом жить придётся!
- Как это?
- Так он с соседом, я с соседкой, мы пока в нашей комнате живём, но ты приехала… а его соседа куда-то нужно, понимаешь? Пусть он с тобой поживёт, а?