Игра

***

Звонкий перестук каблучков отбивался от стен темного коридора и, эхом возвращаясь обратно, раздражал слух. Настенные факелы опасно плевались огнём.

Мастер никогда не любил магические светильники. Я не спрашивала почему. Я вообще никогда и ни о чём его не спрашивала. Всё, что нам нужно было знать - он говорил сам. Таков негласный закон этого дома.

Я до сих пор помню ту смесь восхищения и ужаса, которую испытала в день, когда стала собственностью своего господина. Нет, мастера. Он приходит в ярость едва кто-то из нас смеет называть его иначе. Нет, он не повышает голос, не наказывает, но одного холодного взгляда порой хватает для того, чтобы душа ушла в пятки. Потому – мастер. И только мастер. И даже в мыслях мы не смеем называть его иначе.

В тот жаркий день второго месяца лета, меня впервые выставили на Гекширском рынке рабов. И этот же раз стал последним.

Мне едва сровнялось пять лет. Обычно детей не продают такими малышами, но накануне моя мать заболела какой-то лихорадкой, и рассвет я уже встречала сиротой.

Осознавая, что теперь заботиться обо мне некому, а обучать просто никому нет нужды, хозяин не увидел особой ценности в ребёнке и поспешил избавиться от меня как можно скорее. Не знаю, улыбались ли мне в тот день боги, или решили жестоко пошутить, но я осталась жива. А для начала это не так уж и мало.

В тот день я на такую щедрость не смела и надеяться. По крайней мере, мне дали понять, что если на меня не позарится ни один покупатель, то бордель будет самым большим, на что я могу рассчитывать. А ещё в красках расписали, для чего там держат таких маленьких девочек. На мне даже не ставили клейма и не одевали ошейник, оставив эти заботы новому хозяину или же владельцу дома терпимости. Не сказать, что это меня расстроило. Тогда меня больше волновало то самое неизвестное завтра. Хотя в сочувствующих взглядах остальных рабов в бараке, не сложно было прочесть свою дальнейшую судьбу.

Сказать правду, после того, что услышала, я впервые молилась богине-матери всю ночь, не поднимаясь с колен. Но до сих пор не пойму услышала она мои вопли о помощи или же Эвараар, бог коварства и обмана, но жизнь моя изменилась так, что казалось я проснулась от страшного сна. Или наоборот крепко уснула и до ужаса боялась проснуться.

Я свернула в темный коридор и вытащила из настенного кольца факел. Нужно было спешить. Мастер не любил ждать, а его неудовольствие поистине непозволительная роскошь. От нехорошего предчувствия внутри всё похолодело. Но шаги мои оставались твёрдыми, чёткими, быстрыми. Чувства - это то, чему не стоит давать волю. Часто, они враги, а не помощники. Но даже если ты умеешь с ними бороться, это не значит, что их нет.

Демоны, что понадобилось наставнику в это время?

Факел вырывал из кромешного мрака зловещие тени, но мне было не до них. Точно уж не сейчас. Да и кого я могу встретить здесь?

В это крыло не допускались даже слуги. Потому самое страшное, что могло мне здесь поджидать - это полчища пауков, плетущих свои сети в провалах боковых ниш.

Мастер всегда питал некую слабость к этим существам. Особенно, к большим чёрным особям, которых держал в своём кабинете в стеклянных банках.

Я передернула плечами. Эту любовь хозяина разделить не получалось, как не старалась ему угодить.

Наконец, коридор закончился тупиком.

Настенное кольцо жалобно скрипнуло, принимая мой дрожащий и пригибающийся источник света.

Я быстро нащупала в складках платья маленький ножик и полоснула им по ладони. На тонкой линии пореза тут же набухли большие капли, при таком освещении казавшиеся чёрными. Нужно все же немного подождать, пока крови наберётся достаточно, но всё равно я нетерпеливо притопывала ногой.

В голове было привычно пусто. За годы проведённые в этом доме пришлось научиться тому, что перед встречей с хозяином, не следует гадать. Он всегда знал о мыслях, что рояться в наших головах, о наших желаниях, страхах, стремлениях - и умело использует эти знания. Безопасней для нас же, чтобы ничего лишнего в наших головах не водилось совсем. Были у него способности к ментальной магии или просто слишком хорошо нас знал? Конечно, я задавалась этим вопросом, но слишком любила жизнь, чтобы озвучить его хоть раз.

И всё же сегодня меня снедало любопытство. Что могло случиться такого, что мастер велел разбудить меня среди ночи и явиться немедленно в лабораторию.

Наконец, ладонь заполнилась вязкой жидкостью настолько, что можно было приступать к нанесению символов ключа. Я привычно макнула палец и начала рисовать на стене, стараясь чтобы каждый знак, каждая чёрточка были идеально прорисованы, но и не было подтёков. Кровавый рисунок на серой стене напоминал любимого мастером паука. И глядя на него, внутри всё привычно сжималось и затягивалось тугими узлами.

Когда он впервые привёл меня сюда, я была в таком восторге, будто ребёнок, которому показали живого дракона. Тогда он и объяснил, что малейшая неточность и меня просто размажет по полу охранное заклинание.

Поначалу меня это не очень испугало и даже не озаботило, пока однажды не нашла здесь труп Льешеды, одной из наших девочек.

Мне было десять. И воспоминание о том дне навсегда останется со мной, как напоминание, назидание и предупреждение. Льешеда была так же самоуверенна и необычно красива. Одна ошибка исправила и то и другое. Её изуродованное до неузнаваемости лицо потом ещё долго приходило мне в ночных кошмарах. Изломанное тело валялось на холодном камне коридора в неестественной позе, а я не могла оторвать от неё глаз, сдвинуться с места. Неимоверным усилием  воли, всё же удалось заставить себя дотронуться до окрашенной в багровый шеи. Самое страшное, что умерла она далеко не сразу и, думаю, мучилась перед уходом страшно. Когда я склонилась над тем, что некогда было моей подругой - могла поклясться, что почувствовала, как под пальцами еще слабо трепыхался пульс.