Страница 84 из 98
Вечером Вика с Иринкой выпили сначала «овес». Им показалось мало. Тогда они допили спрятанные у Иринки в тумбочке остатки водки для компрессов, но и это их не удовлетворило. Иринкин отец со смехом предложил им догнаться разбавленным медицинским спиртом, и они согласились. Отец сидел с ними на кухне, наблюдая, как быстро в стельку надираются его дочь и Вика, которые и по праздникам– то больше бокала шампанского никогда не выпивали, и, посмеиваясь, учил их пить спирт. Сначала глотнуть, потом резко выдохнуть (или наоборот, Вика уже не помнила).
После первой рюмки спирта Вика пожаловалось Иринке, что в последнее время гитара у нее как– то не так настраивается.
– А давай Вовке позвоним! – осенило Иринку. – Пусть зайдет к тебе и настроит.
– Так он же женат! – нелогично заметила Вика.
– И что? Гитару настраивать разучился? – возразила Иринка. – Все, я иду звонить.
В общем, они позвонили. Только вот, о чем говорили, забыли сразу же.
Кончилось дело тем, что вернулся с работы Иринкин парень, охнул, увидев двух непотребных красавиц, и растащил по местам. Иринку – в комнату на кровать, а Вику довел до дома. Вика смущалась, не хотела держаться за его руку, но потом сдалась, потому что ей все время лезли в глаза какие– то ветки. Какие ветки? Откуда?
Дома Вика начала безостановочно икать и, увидев на столе огромный разрезанный арбуз, решила заесть икоту арбузом. Она ела кусок за куском, а икота все не проходила. Наконец, несчастный желудок, не приученный к подобным издевательствам, не выдержал, и все свое содержимое вытолкнул наружу. Вика даже до ванной добежать не успела. Ее рвало на плинтус между комнатой и прихожей, а она хохотала и приговаривала: «Как легко! Никогда мне не было так легко!»
На следующее утро пришла расплата. Вика сорок пять минут тряслась в трамвае, чувствуя, что умирает. В расписании занятий стояла всего одна пара – лекция. Можно бы и прогулять, но преподаватель обещал раздать темы для рефератов.
В институте она управились минут за пятнадцать и снова погрузилась в трамвай…
А вечером к Вике пришел Вовка.
– Это ты? Или у меня после вчерашнего глюки начались? – приветливо поинтересовалась Вика, открыв ему дверь.
Гитару ей Вовка настроил и даже подарил какой– то особенный медиатор. А Вика смотрела на него и понимала, что любви больше нет. Вытекла до капли вместе со спиртом и арбузом.
Глава 69
Декабрь 2001 год
Кирилл проснулся рано. Открыв глаза и увидев перед собой высоченный книжный шкаф, он сначала удивился, а потом вспомнил, что находится не дома (хотя разве можно было теперь называть эту пропахшую табаком и алкогольным перегаром квартиру, постоянно заполненную чужими людьми, домом?), а у тети Вики. Круглые настенные часы показывали половину шестого.
«Как хорошо! – подумал Кирилл, переворачиваясь под невесомым финским одеялом, но вдруг вздрогнул и сел. – Блошка! Как я мог про нее забыть! Забилась, наверное, бедная в самый дальний угол и никто ее не покормил ни вчера вечером, ни сегодня. А тети Людин ухажер вообще обещал выкинуть Блошку из окна, потому что сказал: кошек с детства ненавидит».
Осторожно, стараясь не издавать громких звуков, Кирилл вылез из постели, оделся и проскочил в ванную. Тетя Вика дала ему вчера новое махровое полотенце и зубную щетку, вот он и воспользовался ими. Чай он решил не пить. Лучше потом позавтракает, когда вернется и Блошка будет в безопасности.
Кирилл вышел в прихожую, обулся, натянул старенькую темно– синюю куртку, шапку, связанную еще бабушкой, и открыл дверь. В прихожей на крючке он вчера заметил запасной комплект ключей.
«Без спроса, конечно, брать нехорошо, но я же не виноват, что тетя Вика заболела и спит. А ждать нельзя. Мало ли, что может с Блошкой случиться? Вот попадется этому похмельному козлу (называть его по– другому язык не поворачивался) под горячую руку или ногу… Ничего, я тете Вике все объясню. Она поймет», – успокоил себя Кирилл и выскочил на площадку, закрыв дверь и засунув ключи в карман куртки.
На улице было совсем темно. Мороз острыми иглами сразу впился в лоб и щеки, руки без варежек заныли, и Кирилл спрятал их в карманы куртки поглубже. Мальчик вышел из двора, перебежал через пустой перекресток и повернул на свою улицу.
Идти, если быстрым шагом, не боясь поскользнуться на твердом насте, было минут десять.
Дверь в его квартиру, как всегда в последнее время, оказалась не запрета, а просто прикрыта. Тихо– тихо на цыпочках Кирилл зашел в коридор и шепотом позвал:
– Блошка! Кис– кис– кис!
Голодная и уставшая бояться кошка, сразу же отозвалась и на мягких лапах бросилась к хозяину. Он погладил ее по пушистой спинке, почесал за ухом, и Блошка заурчала как маленький мотор.
– Тише, маленькая! – попросил Кирилл.
Контейнер, в котором в лучшие времена (когда не уехала мама) Блошку возили на дачу и к ветеринару, стоял здесь же у стены. Кирилл открыл крышку и опустил кошку внутрь. Она удивленно уркнула, но сопротивляться не стала. Кирилл закрыл контейнер и поставил на пол.
«Документы! – подумал он. – Надо забрать мои документы». Кирилл знал, что все важные бумаги лежат в большой деревянной шкатулке в бывшей родительской, а теперь освоенной тетей Людой и ее приятелем, комнате. Заходить туда совсем не хотелось, потому что они могли проснуться. Вот тогда и Кириллу, и Блошке бы не поздоровилось.