Страница 64 из 98
Он никому и никогда не рассказывал потом про то, что увидел. Объявили менты – проводка плохая, значит, проводка и виновата. Его дело маленькое. У него жена, и сын скоро в школу пойдет.
Вот только, когда застрелился Колпаков, стало Артему так тошно, что в первый и последний раз он впал в двухнедельный запой. Но ничего – с работы не выгнали. Михалыч прикрыл. Вот, что значит – настоящий напарник!
Глава 55
Сентябрь 2001 год
«Еще бы посуду помыть!» – тоскливо подумала Вера, но сил уже не было. Она лежала на кровати поверх одеяла – в халате и тапочках. Голова гудела и нудно, едва ощутимо, кружилась. Видно, рано она решила, что выздоровела и может целыми днями скакать – то на работе, то по хозяйству. Сделав над собой нечеловеческое усилие, Вера все– таки поднялась и поковыляла на кухню, но дойти не успела – кто– то настойчиво позвонил в дверь.
– Кто там? – устало спросила Вера.
– Я! – хрипло выдохнули застарелым перегаром в замочную скважину.
– Только этого мне не хватало! – пробормотала Вера, но дверь открыла.
На пороге стоял, покачиваясь и держась рукой за косяк, ее бывший (почти бывший) муж – Витька.
– Что, золотая моя, соскучилась небось за год без мужика? – спросил он, обхватив Веру за талию и повиснув на ней всем телом. – У меня ж сегодня подшивка закончилась! Ты думаешь, я почему к тебе так давно не заходил?
– Неужели, не пил? – не поверила Вера.
– Ровно пять месяцев! – гордо отрапортовал Витька. – Меня мать уговорила. Сейчас, говорит, все подшиваются. Глядишь, и ты человеком станешь, хоть на время. И я был! Я не просто человеком был – человечищем!
А теперь все, хватит! Попили моей кровушки!
– Как тебе не стыдно? Кто твоей кровушки– то попил?
– Да все вы! Ты что, думала, бросил Витя пить, и проблем не стало? Хрена лысого! Тебе звонил – ты посылала. Мать ворчала с утра до вечера, что не работаю и по дому ни фига не делаю. Отец… Да что, отец? Он теперь почти из комнаты не выходит – все болеет. Слышь, Вер, а ты меня что, больше совсем не любишь?
Вера тяжело вздохнула и попыталась высвободиться из объятий. Витька держал крепко и почему– то с каждой минутой становился все пьянее. Глаза его налились злобой, рот хищно оскалился.
– Что, сука? Думала, сбежала от меня? А я, между прочим, по документам до сих пор твой муж. Так что, изволь любить и жаловать!
Вера знала – спорить бесполезно. Она потихоньку волоком попыталась оттащить любезного супруга в комнату, но потерпела сокрушительное фиаско. На полдороги Витька вырвался и с диким криком: «Отлить! Покурить!» устремился в туалет.
Туалет в Вериной коммуналке был совмещен с ванной.
«Хорошо, Анна Петровна на работе, – подумала Вера. – Вот стыдоба– то была!»
На шпингалет Витька не закрылся, и минут через пять Вера заглянула к мужу. Он сидел, провалившись задом в ванну: спина у стены, колени под подбородком. Из крана лилась тоненькая струйка воды, как раз на Витькину куртку.
– Холодно, сука! – жалобно бормотал он.
Вера схватила его за плечи и рывком почти вытащила из ванны.
– Ты что меня так лапаешь?! – возмутился Витька и снова провалился в ванну (еще глубже).
– Витенька, ты простудишься! Давай вылезать оттуда! – вспомнила «старые добрые времена» Вера, ласково уговаривая мужа не сопротивляться.
С четвертой попытки Витка был вытащен из ванны. Вере даже удалось снять с него куртку и ботинки, но по дороге в комнату он внезапно выскользнул из ее рук и грохнулся навзничь.
– Витя! – испугалась Вера.
– Что, сука, бросила меня? – пробормотал Витька и затих.
Вера тормошила его: терла уши, дергала за руки:
– Витя, нельзя на полу спать, простудишься!
– Я не могу подняться, – заявил он вдруг совершенно трезвым голосом.
– Давай, я тебе помогу. Ты потихоньку, на четвереньках.
С Вериной помощью Витька встал на четвереньки и поковылял к кровати. На кровать Вера его заправила в три этапа: ноги, попа, голова. Витька, несмотря на всю свою худобу, оказался жутко тяжелым. Вера задыхалась, в груди кололо. Наконец, мучения закончились – Витька оказался на кровати целиком.
Вера вздохнула с облегчением и пошла на кухню, курить. Во время третьей затяжки она услышала в комнате бодрую возню, до боли знакомый крик: «Отлить! Покурить!» и, выглянув в прихожую, увидела Витькину спину, исчезающую за дверью гаванны.
Представление повторилось еще три раза, с тем только отличием, что в последний раз пришлось ломать шпингалет – Витька решил закрыться от жены, чтобы не мешала.
Когда Витька захрапел по– настоящему, до звонка будильника оставалось три часа.
***
Сентябрь 2001 год