Страница 38 из 98
Врачиха заперлась с ней в своем кабинете. Надолго – часа на два. Игорь не слышал, но именно тогда было произнесено в первый раз страшное слово – онкология.
Ему– то мама, конечно, ничего не сказала. Но вернувшись домой, куда только не писала, кому только не звонила. Она пыталась добиться, чтобы сына сактировали. Домой. Умирать.
***
Прошла холодная ветреная весна. Промелькнуло, едва согрев промерзшую на многие метры вглубь землю, северное лето. И опять по небу поползли тяжелые темные тучи, прорывавшиеся то бурными потоками ледяной мутноватой воды, то острыми комьями мелкого града. Ночь тянулась сутки напролет, лишь на пару часов становясь светлее. Исчерченная мощными лучами прожекторов, темнота казалась рваной, но все равно густой и липкой, пропитанной предснежной моросью и пробирающей до костей.
Игорь слабел все сильнее. Однажды утром он едва нашел в себе силы просто открыть глаза. Если бы сил было немного больше, он, пожалуй, удивился бы. Потому что вместо привычной серой с мутными потеками краски стены увидел перед собой мужика в кожаном пальто, развалившегося на стуле.
Мужик был широкоплечим, лысоватым со лба и сытым. Не в прямом смысле, конечно. Хотя массивное брюшко выпирало даже через верхнюю одежду. Гость казался сытым по жизни – волей, красотками, столичной роскошью. Таких не было на зоне ни среди барачных паханов, ни в разношерстной стайке вольнонаемных. Даже начальник ИТК смотрелся бы рядом с этим мужчиной провинциальным фертом, собравшимся в Москву. За колбасой, например. Деньги, лоск и сила – вот чем повеяло на Игоря от посетителя.
Заметив, что Игнатьев не спит, гость широко улыбнулся.
– Ну, здравствуй! – сказал он и легко потрепал парня по плечу.
Игорь кивнул в ответ, потому что губы у него мгновенно пересохли. Он узнал мужика. Это был единственный человек на свете, которого Игорь ненавидел по– настоящему.
***
– Вижу – узнал, – медленно проговорил гость. – Видеть меня не хочешь? Думаешь, что я тебе жизнь погубил?
Игорь снова кивнул.
– А ты погоди. Выслушай меня сначала. Да, я в чем– то виноват перед тобой! Но не в том, в чем ты считаешь. Я действительно тогда дал взятку кое– кому. Но не для того, чтобы схватили первого попавшегося! Я надеялся, что за деньги они шевелиться начнут. И найдут убийцу. Понимаешь? Настоящего убийцу. Я ведь им сначала поверил. Ну, что это ты. А потом… В общем, теперь я знаю. Совсем недавно выяснил. Случайно. Как узнал, сразу о тебе справки наводить начал. Что ты, где ты. Вот и узнал. Ты мне веришь?
Игорь пожал плечами.
Гость кивнул, вытер проступившие капли пота со лба и продолжил:
– А теперь самое главное. Я работаю в таком месте, где тебя могут вылечить. Если согласишься – все для этого сделаю. В общем, я далеко не последний человек. В моих силах тебя отсюда вытащить и устроить в наше учреждение. Только вот имя тебе придется поменять. И еще…
Игорь слушал взволнованную сбивчивую речь и ушам своим не верил.
А потом согласился. На все, что посетитель предлагал. Потому что вариантов не было.
Глава 32
Июнь 1998 год
Когда Ольга Михайловна узнала о том, что убийцу Татьяны Сколовой и ее дочери поймали, у нее будто камень с сердца упал. Увесистый такой – как утопленникам на грудь привязывают.
Она вздохнула с облегчением, расправила плечи и даже прическу новую сделала. Сын осмотрел мать со всех сторон – и одобрил. Сказал, что она просто девушка девушкой. Никто и не подумает, что ей сорок семь.
Ольга Михайловна скорчила недовольную гримаску. Вот ведь он какой у нее! И вроде комплимент сказал, а про возраст напомнил. И так всегда. С одной стороны, приятное хочет сделать, а с другой – ужалит, любая подружка– стерва позавидует. Потому что ей, дуре, и не додуматься до такого!
Ольга Михайловна давно привыкла к характеру своего мальчика, и всерьез не обижалась. Но перед сыном огорчение демонстрировала. Чтоб он имел в виду, на будущее.
В общем, преступника осудили. Ольга Михайловна перестала видеть кошмары по ночам. Все вернулось на круги своя. Правда, надежды ее на изменения в личной жизни не оправдались. Но против судьбы– то ничего ведь не сделаешь. И Ольга Михайловна снова смирилась. Да, честно сказать, она уже привыкла к одиночеству. За столько– то лет!
Как– то раз, проснувшись в субботу утром с сильной головной болью, она попыталась представить себе, что было бы, если бы сейчас непременно пришлось бы вставать, готовить плотный завтрак на троих, кормить досыта двух мужиков, а потом еще и посуду мыть… И лицо держать! Кому нужна распустеха в халате? Бр– р– р! «Лучше уж без мужа, – трусливо решила Ольга Михайловна тогда. – Голова болит – полежу, сколько хочу. Лень причесываться в выходной – и так походить можно. Сын– то меня любую любит. А муж… Любовь – конечно, хорошо. Но свобода все– таки дороже.»
Но спокойная жизнь закончилась для нее очень быстро. Сколько раз она потом проклинала себя, что включила компьютер сына и сдуру открыла электронное письмо!