Страница 45 из 47
Правильный выбор I - 44
Ренсинк Татьяна
***
Все было уже готово к выступлению Миланы перед императорской семьей и тем узким кругом приглашенных, что уже рассаживались в выставленные в несколько рядов кресла.
Оглядывая всех вокруг и молчаливо переглядываясь с Дмитрием, Алексей волновался, как никогда. И присутствующий среди гостей граф Краусе, который о чем-то перешептывался с кивающим и улыбающимся в ответ Бенкендорфом, волновал их все больше.
-Не к добру все это, не хорошее у меня чувство, - шепнул другу Алексей, сев возле него и кивком ответил графу Краусе, который в тот момент кивнул ему в приветствие.
-Потерпим, - вымолвил Дмитрий. - Мы должны быть сильнее... Хотя меня уже и сломали, я пока еще не сдаюсь.
Друзья молчали и ждали. Милана под аплодисменты начала свое пение. Ее серебристый голос, словно сливался с мелодией от фортепиано, за которым ей с гордостью аккомпанировал сам Катерино Альбертович.
Не смотря на красоту романсов, что исполнялись, что слушатели были вдохновлены и наслаждались с полной душой, вокруг все равно чувствовался дух деспотизма, льстивое угодничество и предчувствие скорого и неблагоприятного для осужденных решения суда.
Этого решения ждал и весь народ. И многие осуждали мятежников, надеясь на строгость государя, но многие и переживали за тех, кто сейчас отсиживался в Петропавловской крепости, и чья участь уже была уготовлена. Настроение всей столицы было тяжелым, что чувствовалось и здесь, во дворце, среди неравнодушных слушателей.
А они время от время переглядывались с поселившейся в глазах тревогой, которая в последние полгода так и не уходила от них.
Предчувствие страха, переживания - были и видны, и слышны даже в романсах. Даже то, что аккомпанировать вышел Катерино Альбертович, а не приглашенный ранее его ученик и молодой композитор Михаил Иванович Глинка, говорило о том, что молодые души болели всем сердцем за происходящее.
Это окончательно поняли Алексей и Дмитрий, когда подсел к ним граф Краусе, светясь бодростью молодых глаз, в которых переживаний будто и не было. Оставаясь с ними сидеть на последнем ряду, он рассказал, что Глинка ушел в отпуск и заперся у себя, не желая выходить в столь тяжкое время. Краусе нашептывал и о том, как среди сочувствия идеям заключенных в нем самом играют победоносные позывы, что среди тех, кого осудили и еще осудят, есть люди, которым придется расплатиться за попытки избежать наказаний, за попытки предательства России.
Помимо всех своих колких намеков, Краусе время от времени обращал свои речи и о прекрасной исполнительнице романсов, вспомнил и ее чудесную игру в театре, стал восхищаться ее очарованием да музыкальностью голоса.
Не смея взглянуть на терпеливого рядом друга, Алексей тоже молчал и терпел. Он упрямо смотрел лишь на свою возлюбленную, верно исполняющую романсы. Он старался не слушать ухмыляющегося рядом Краусе, а наслаждаться ласковым пением и встречными к нему взглядами милой.
Совсем скоро объявили и последний романс:
-Романс! Бедный певец! На слова Василия Андреевича Жуковского! Музыка Михаила Ивановича Глинки!
Милана, видя глаза взволнованных слушателей, пела под тоскливую музыку и тоже переживала, тоже прослезилась, но и тут выступила прекрасно на гордость и присутствующему автору.
О красный мир, где я вотще расцвел,
Прости навек, прости навек!
С обманутой душою
Я счастья ждал – мечтам конец;
Погибло все,
Умолкни, лира;
Скорей, скорей в обитель мира,
Бедный певец, бедный певец!
Что жизнь, когда в ней нет очарованья,
Когда в ней нет очарованья?
Блаженство знать, к нему лететь душой,
Но пропасть зреть меж ним и меж собой,
Но пропасть зреть меж ним и меж собой;
Желать всяк час и трепетать желанья…
О пристань горестных сердец,
Могила, верный путь к покою,
Когда же будет взят тобою
Бедный певец, бедный певец?
-Алексей Николаевич, - подошел к Алексею государь Николай, когда вокруг Миланы собрались с комплиментами остальные слушатели. - Ваша протеже прекрасна! Вы правы, что желаете ей помочь вернуть имя и состояние. Я, пожалуй, ускорю это дело лично! - говорил он ему воодушевленно.
-Благодарю, Ваше Величество, - кивнул Алексей и добавил в доброй к ней улыбке. - Милана теперь и моя невеста.
-Вот как?! - удивленно взглянул он на него, а потом и на нее, и добавил. - Поздравляю, князь, выбор достойный, должен признать...
И тут, взгляд Алексея изменился. Подошедший к Милане граф Краусе почтенно поклонился ей и, нежно поцеловав руку, стал что-то говорить, от чего Милана расплылась в улыбке. Было видно, что о чем-то шутливо рассказывающий Краусе производил на нее приятное впечатление.
Алексею стало тошно. Всю его душу будто прижало тяжелым камнем, но он понимал, что когда любимая узнает истинное лицо этого графа, она непременно будет избегать его общества.
Алексей собирался направиться к ним. Видя его взволнованность, государь немедленно отлучился с подошедшей к нему супругой. Но перед Алексеем вышла в красоте всего вида: и наряда, и лица — еще вполне молодая дама.
Ее внешность не была внешностью молоденькой девушки, но еще дышала свежестью лет, перекликаясь с уже достаточным опытом. Красота неординарных черт лица и плавность движений все еще обращали на себя внимание, но и это никак не отвлекло Алексея от наблюдений за невестой.
-Князь Нагимов? Алексей Николаевич, - улыбнулась дама. - Как давно мы не виделись!
Он поклонился ей и поцеловал протянутую руку.
-Неужели забыли Мари? - улыбнулась с тихим голосом она.
-Мари, - удивился Алексей и снова взглянул на Милану, увлеченно слушающую рассказы вокруг, но тоже бросающую ему взгляды в ответ.
-У меня есть новости, - приблизившись ближе, зашептала далее дама. - Пройдемте на уединение... Новости касаются Ваших друзей...
Услышав про друзей, Алексей наконец-то со вниманием взглянул ей в глаза. Дама ждала и глазами намекала следовать за ней, что Алексей и сделал.
Видя его, удаляющегося с неизвестной и очень красивой женщиной, Милана стала тоже переживать. Находиться в зале далее она уже совсем не желала. Душа рвалась и металась следовать за милым. Находящийся возле нее граф Краусе прекрасно это заметил, и тут же предложил:
-Не желаете немного проветриться?
-Да, пожалуй, - затаила дыхание она, подав ему руку, и последовала с ним к выходу.
Она торопилась по следам любимого и видела, что он уже скрылся за углом.
-Милана Александровна, - заставил ее остановиться следовавший рядом граф Краусе.
-Вы сказали Александровна?! - удивленно взглянула она на него. - Яковлевна.
-Да, временно, - кивнул тот спокойно, вновь взяв ее руку и поцеловав. - Я знаю Вашу историю, и мне так же известно, что Вам и Вашему брату очень скоро вернут все.
-Откуда Вам известно?! Что Вы знаете? - насторожилась она.
-Я может смогу Вам помочь. Я служу в канцелярии, как и князь Тихонов, - пояснил граф, но Милану сейчас больше волновало, где Алексей, и она вновь отправилась в путь.
Граф следовал вместе с ней. Когда они завернули за угол, то услышали голоса из-за чуть открытой двери. Смело шагнув туда, Милана распахнула дверь и застыла на пороге.
Перед ее глазами Алексей был в объятиях той прекрасной дамы, с кем ушел. Их губы были на миг слиты вместе, но появление Миланы со спутником заставило их отпрянуть по сторонам.
-Классически, - вымолвил в шоке граф Краусе, оглядывая осуждающим взглядом то даму, то Алексея, тут же мотавшего головою.
-Нет, Милана, все не так, - высказал он, не отрывая глаз от ее застывшего к нему взгляда.
-Пойдемте, Милана Александровна, - звал ее за собой граф Краусе. - Оставим недостойных с их грехами.
Послушно Милана отправилась с ним. Она не чувствовала пока ничего, кроме окаменелости всего тела и души, словно в жуткий мороз. Как это все произошло, почему, так ли все это, или нет — вопросы закружились в ее голове, унося от реальности далеко. И вдруг наступившая темнота заставила закрыть глаза да пасть в бессознательность.
Граф Краусе подхватил Милану на руки и, проходя мимо подбежавших к нему офицеров, приказал:
-Арестовать князей Алексея Нагимова и Дмитрия Тихонова! И чтобы без шума!
Арест был тут же осуществлен под согласием и самого Бенкендорфа, когда тот вышел вместе с Дмитрием из зала. Никто не желал шума, и ничего не подозревающие гости да императорская семья продолжали свой музыкальный вечер.
Переданные в руки жандармов Алексей и Дмитрий были выведены к ожидающей их тюремной карете.
-Готовы были, как смотрю? - усмехнулся Дмитрий жандармам, указывающих руками, чтобы они залезли в карету.