Страница 32 из 35
- Поблагодарить хотел за то, что проездной нашла. А что? И не надо называть его хлыщом, просто он хорошо воспитан.
- Угу, воспитан, как же, – пробурчал парень себе под нос. - Как проездные терять – так он тут не причём, а как поблагодарил разок – и уже воспитанным считается!
В этот момент парень выглядел так комично, что я улыбнулась:
- Адам, ну что ты разворчался? Не выспался что ли, или встал не стой ноги? Всё же закончилось хорошо, проездной нашёлся и давай забудем эту историю.
Но Идолбаев мою улыбку не поддержал, только сильнее нахмурился:
-Оль, мне кажется, ты слишком лояльно к нему относишься, - и пронзительно посмотрел на меня, – по-моему он только с виду белый и пушистый, а внутри – трусливое ничтожество.
Тут уже я не смогла спокойно слушать, как хорошего человека оскорбляют почём зря и возмутилась:
- Никита не такой! Не надо принимать вежливость за трусость. И хватит говорить о нём гадости! Ты тоже не подарок. Но он ведь мне про тебя ничего плохого не сказал. Так что давай не будем обсуждать его в таком тоне!
Адам в ответ наградил меня своим фирменным внимательным взглядом и медленно произнес:
- Я видел, как ты на него смотрела: как маленькая девочка на большую сладкую конфету. И мне это совсем не понравилось. Твоя хвалёная интуиция здесь явно не работает. Он вовсе не такой хороший, как тебе кажется, Соколова. Он – слабак. И рано или поздно тебе придётся в этом убедиться. Я не говорю о нём гадости, я просто предупреждаю тебя, чтобы ты была не слишком разочарована, когда узнаешь правду.
При упоминании о конфете, я опять неудержимо начала краснеть. Неужели Идолбаев догадался, как я отношусь к нашему заму старосты? Откуда у него такая проницательность? Но дальнейшие его слова заставили меня задуматься. Парень сказал их так спокойно, без всякой агрессии или злости, что мне стало не по себе: а вдруг я ошибаюсь, а Адам прав?.. Да нет, не может быть. Просто Идолбаев до сих пор обижается на Никиту из-за проездного. Да и вообще они слишком разные, чтобы понять друг друга.
Никак внешне не отреагировав на его слова и скрытое в них предупреждение, я сосредоточилась на преподавателе по налоговому праву, который только что вошёл в аудиторию. Сегодня в расписании было всего 3 пары: одна по налоговому праву и две по метаматематическому анализу. А уж потом долгожданный выходной! Но до него ещё надо дожить…
Адам тоже, похоже, решил не продолжать обсуждение Никитиной персоны, и в какой-то степени я была ему за это благодарна: мне не хотелось с ним ссориться из-за Горчеева (а если бы мы продолжили в том же духе, то непременно бы поругались).
В последние два дня мы с Идолбаевым мало разговаривали, предпочитая выяснить все наболевшие вопросы в индивидуальном порядке на встрече в субботу. Но, несмотря на то, что парень ни о чём меня не спрашивал и сам ничего не рассказывал, его присутствие рядом со мной ощущалось достаточно мощно. Такое ощущение, как будто этого человека окутывало сильное электрическое поле, напряжение в котором в зависимости от настроения то возрастало, норовя прорваться маленькими молниями, то опадало, становясь мягким и уютным, словно любимое одеяло. Я и раньше могла чувствовать других людей, их эмоции и настроение, но так сильно как с Адамом у меня ни с кем не получалось. Это одновременно и радовало (отличный экземпляр для тренировок по эмпатии), и пугало (почему именно его я так хорошо чувствую, а ни кого-то другого?). Наверное, всё дело в сильной ауре: сразу видно, что Адам по натуре лидер, обладает сильной волей, привык всё решать сам, и не лишён обаяния и некоторой харизмы. У таких людей обычно очень сильное аурическое поле, которое непроизвольно притягивает к ним других людей, послабее. Вот я и попала в притяжение этого поля. Только вот плохо это или хорошо? Время покажет.
Адам
Я ждал субботы с двойственным ощущением: с одной стороны непонятно о чем Ольга хотела меня спрашивать, и неизвестность вызывала определенные опасения; а с другой - меня замучило любопытство по поводу её семьи. Поэтому, когда наконец наступила суббота, я в первый раз в жизни без проблем вовремя поднялся с постели и стрелой помчался в универ.
Первое, что я сделал, войдя в аудиторию – отыскал глазами Олю. Но тут меня ждал неприятный сюрприз: возле неё топтался Горчеев, и они о чём-то разговаривали. При этом Соколова вся разрумянилась и так мило ему улыбалась, что у меня стало как-то очень неприятно на душе. Не припомню, чтобы она когда-нибудь так смотрела на меня и мне она уж точно так не улыбалась! Интересно, о чём они так увлеченно беседуют? Обычно девушка сразу замечала, когда я входил в аудиторию и здоровалась, а сейчас всё её внимание поглощено этим очкастым ботаном, так что она меня в упор не видит! Неужели этот бесхребетный очкарик ей нравится?! Вот уж не ожидал. О чём она только думает? Он же ей совсем не подходит…
Устав ждать, когда же они обратят на меня внимание, я почти вплотную подошёл к заму старосты ,и только тут Оля, наконец, меня заметила. Улыбка сразу же сползла с её лица, и мне стало абсолютно ясно, что сейчас она меня видеть совсем не рада. Это окончательно испортило мне настроение. Непонятно, почему внутри стало так горько и досадно? Ужасно хотелось схватить Горчеева за шкирку , дать ему пинка под зад, а потом популярно объяснить этому трусливому зануде, чтобы держался от Соколовой подальше. Да что со мной творится?!