Страница 29 из 35
Посвящать Идолбаева во все эти тонкости мне хотелось меньше всего, но я знала, что рано или поздно рассказать придётся, если мы и дальше продолжим общение. Однако я не была готова рассказывать прямо сейчас. А парень заинтригованно уставился на меня и глаза у него так и засверкали от любопытства:
- Оль, ты говоришь загадками. Можешь объяснить поподробнее?
Я печально вздохнула:
- Разумеется, объясню. Только сейчас я тоже устала и тяжело рассказывать. Давай когда встретимся в субботу, тогда и объясню. Идет?
- Замётано, – отозвался он, – ну ладно, раз мы всё решили, может быть пойдём уже на выход?
- Да, давай, – я обрадовалась, что у него хватило такта не лезть ко мне сейчас с расспросами и принялась собирать вещи в сумку.
В дружелюбном молчании мы вместе вышли из академии. Каждый был погружен в свои мысли, но это нисколько нам не мешало. Дойдя до метро мы всё так же молча зашли внутрь и тут попрощались, поскольку здесь наши поезда направлялись в противоположные стороны.
Адам
После последней пары, как я и ожидал, Соколова вернулась к прерванному разговору. Глупо было бы надеяться, что она забудет о моём опрометчивом обещании рассказать ей всё, что она захочет. Весь семинар я размышлял, как бы мне удовлетворить её любопытство без ущерба для себя. За это время я успел перебрать кучу вариантов моего поведения в откровенном разговоре на личные темы, но наиболее подходящего найти так и не сумел. Ясно было только одно: сейчас мне не под силу с ней разговаривать, слишком был насыщенный и эмоционально напряженный день.
Девушка смотрела на меня и улыбалась, явно предвкушая интересную беседу. Вот если бы только можно было отложить наш разговор хотя бы до завтра! Да и вообще пообщаться в другом месте, а то на нас и так уже косятся все одногруппники. Про Рустама и Али я вообще молчу (надо всё-таки сходить с ними куда-нибудь хотя бы в выходной, а то совсем обидятся). Но друзья – это только полбеды, а вот наши девчонки – сплетницы, которые уже давно заинтересованно стреляют глазками в нашу сторону – совсем нехорошо. И ведь понятно: всё, что они там себе навоображали настолько далеко от истины, что и представить нельзя! Но пытаться убеждать их в этом – дело бесполезное и неблагодарное, только ещё больше укрепятся в своих бредовых фантазиях.
О, кстати, а это идея! Я же давно собирался пригласить Олю куда-нибудь сходить, так почему же не сейчас и повод подходящий есть. Я посмотрел ей в глаза и невинно предложил сходить куда-нибудь вместе завтра и пообщаться в непринужденной обстановке.
Лицо девушки приняло растерянное выражение, синие глаза удивлённо расширились, потом она задумчиво нахмурилась и принялась о чём-то напряжённо размышлять. И о чём тут можно думать? Ей что сложно со мной куда-нибудь сходить? В результате минутного ожидания я дождался от неё неуверенного вопроса:
- А куда мы пойдем?
Про себя я облегчённо выдохнул: во-первых, не подумала, что моё приглашение – лишь отмазка от откровенного разговора по душам, как я вначале её раздумий опасался; во-вторых, раз спрашивает куда пойдём - значит не отказывается от встречи вне стен универа. Я думал, что уговорить осторожную Соколову пойти с неуравновешенным мной куда-нибудь будет намного сложнее. На радостях я решил закрепить свой успех и предоставил ей возможность выбрать место встречи самостоятельно. А она растерялась ещё больше и в ответ совсем уж неуверенно и робко предложила погулять по городу.
Тут я, наконец, сообразил, что вряд ли такая тихая и скромная любительница книжек, как Ольга, может знать, где можно с комфортом побеседовать вне стен своего дома. Решив взять инициативу в свои руки, я внес контрпредложение: посидеть в каком-нибудь кафе (тем более, что у меня даже уже было на примете одно подходящее место).
Одновременно я пытался прочитать по её лицу, как она отнесется к идее оказаться со мной за одним столиком практически наедине, да ещё когда я приглашаю: уж очень романтично прозвучало моё предложение. Я этого вовсе не хотел, так само получилось. Просто в такое время года найти более приемлемый для нас вариант встречи на нейтральной территории практически невозможно. Как я и предполагал, Оля все поняла превратно и, кажется, собралась дать задний ход. Это в мои планы не входило, и я постарался развеять её опасения, улыбнувшись как можно более дружелюбно и сообщив, что это будет никакое не свидание, а чисто дружеская встреча.
Тут я попал в точку: Ольга разулыбалась, явно успокоившись и уверенно согласилась встретиться, но при этом почему-то перенесла нашу встречу на субботу, мотивировав это тем, что ей «так будет удобнее договориться с родными, чтобы отпустили».
«Договориться с родными?» - удивился я про себя. Зачем ей понадобилось с кем-то договариваться? Я ещё в тринадцать лет перестал ставить родителей в известность куда я иду и зачем, и они приняли это как должное, только мама просила звонить, если буду поздно возвращаться. А у неё что, разве не так? Или родители слишком строгие? О семье и близких за всё это время у нас разговор как-то не заходил, так что в этой теме у меня был полный пробел в знаниях. Любопытство подтолкнуло меня выразить в слух своё удивление.
На лице девушки промелькнуло смущение, но затем оно приняло отрешенное и замкнутое выражение, которое я раньше у неё не встречал. Ольгин ответ прозвучал ещё более туманно и так осторожно – расплывчато, что разжёг моё любопытство до предела. Но Соколова и не думала расшифровывать мне свои странные слова, только лицо у неё стало очень грустное, и она постаралась отговориться от меня субботней встречей, пообещав объяснить всё там.