Страница 18 из 308
В дом Урусовых часто доставляли букеты для княжны Натальи. Зачастую то бывали розы или лилии - королевы цветочного царства. Но более всего по душе mademoiselle Урусовой пришлись скромные незабудки. «Я не забыл» - гласил сей скромный знак внимания.
Наталья велела горничной отнести цветы в свою спальню и вечером, перед сном, расчёсывая тёмно-каштановые кудри, она то и дело склонялась к букету с мечтательной улыбкой, вдыхая едва уловимый нежный аромат.
Соколинский объявился на третий день со дня бала у генерал-губернатора. Дворецкий проводил его в гостиную, где к тому времени уже собрались все члены семьи и те, кто удостоился чести бывать в доме Урусовых. Княжна Наталья расположилась в обществе своих поклонников у окна за клавикордами, потихоньку перебирая клавиши.
С появлением в комнате Соколинского все улыбки и взгляды княжны адресовались ему одному. Молодые люди, что собрались в кружок вокруг mademoiselle Урусовой сразу почувствовали себя лишними и постепенно Михаил Алексеевич и Наталья остались у окна наедине. Соколинский присел на длинную банкетку подле девушки. Пальцы молодого человека легко скользнули по клавишам инструмента, его плечо чуть касалось её плеча, темноволосая головка княжны склонилась к его золотистой шевелюре.
Анна Николаевна время от времени отвлекалась от разговоров и поглядывала в сторону уединившейся пары. Проворные пальчики Натальи легко порхали над клавишами, извлекая из инструмента полные жизни звуки увертюры из «Волшебной флейты» Моцарта.
Взволнованная присутствием подле неё Соколинского, Наталья несколько раз ошиблась. Желая поправить её, Мишель невзначай коснулся её руки. Мелодия стихла. Тёплая мужская ладонь накрыла трепетные девичьи пальчики.
- С того самого момента, когда вы подошли и заговорили с Сержем, я всё думал о вас.
- Признаться, Михаил Алексеевич, и мои мысли обращались к вам непозволительно часто, - mademoiselle Урусова смущённо опустила ресницы.
- Я счастлив слышать, что вы не забыли обо мне, едва переступив порог дома генерал-губернатора, - Мишель улыбнулся.
Илья Сергеевич тихонько кашлянул за спиной у влюблённых, которые, кажется, совершенно позабыли том, что в гостиной они не одни. Наталья вспыхнула и неловко выдернула свои пальцы из ладони Соколинского.
- Михаил Алексеевич, - обратился Урусов к Соколинскому, - окажите нам честь отужинать с нами.
- С большим удовольствием, - Мишель поднялся и склонил голову в учтивом поклоне.
С того памятного вечера Михаил Алексеевич стал частым гостем в доме Урусовых. Княжну всё чаще видели в обществе Соколинского в театре или на прогулке. Поговаривали о том, что в скором времени стоит ожидать свадьбы. Однако, Михаил Алексеевич делать предложение не спешил.
Наталья извелась, гадая о причинах его промедления. Мишель никогда прямо не говорил о своих чувствах к ней. Он часто упоминал, что ему приятно её общество, но столь желанного признания в любви так и не последовало. В поисках ответов на мучающие её вопросы, Натали обратилась к местной кухарке, которая, со слов горничной, слыла большой мастерицей гадать на картах. Приглашённая в покои барышни баба поначалу оробела, но выслушав просьбу княжны, тотчас согласилась. Разложив карты на туалетном столике, она что-то долго бормотала себе под нос, разглядывая их в неверном свете от пламени свечи, а после изрекла, что, дескать, барин молодой, ухаживающий за барышней, серьёзных намерений к ней не имеет. Такой результат гадания княжну несказанно огорчил. Указав кухарке на дверь, девушка упала в подушки и залилась слезами. Горничная с сочувствующим видом принялась её утешать, приговаривая, что карты, мол, не всегда правду говорят. Но Наталья и слышать её не захотела. Больно созвучны оказались слова кухарки её собственным мыслям. К тому же в последние две седмицы Соколинский не появлялся у них дома, не писал, и вообще никак не давал о себе знать.
Укладывая барышню в постель, горничная шепнула, что знает в слободе одну бабку, которая может сделать приворот.
Наталья подняла голову от подушки, вглядываясь в лицо своей прислуги и тихо прошептала:
- Приворот? Боязно, да и грешно это.
- Ну, как хотите, барышня, - пожала плечами девка и погасила свечу.
- Постой, - остановила её княжна, когда та уже взялась за ручку двери. – Наутро в слободу поедем.
Поутру, одевшись в старенький салоп и повязав на голову шерстяной платок, княжна вместе с горничной отправилась на окраину Москвы. Наталья дрожала как заяц, но вовсе не от холода, а от страха перед тем, что собиралась сделать. Остановив возок, mademoiselle Урусова вместе со своей горничной забралась в сани. Ямщик быстро домчал девиц до слободки, получил свой пятак, и был таков. Старуха, о которой говорила девка, жила на самой окраине. Неказистая избушка прилепилась на краю глубокого оврага. Когда они добрались до неё, горничная громко постучала в низкую дверь. Вскоре раздались шаркающие шаги, древняя старуха открыла двери, впуская гостей в полутёмную горницу.