Страница 10 из 308
- У madame Denise, а уж какие там красотки! – Величкин мечтательно вздохнул.
Ракитин сердцем чувствовал, что надобно отказаться от столь заманчивого предложения, но жажда наживы и азарт заглушили голос разума.
- Ведите! – Сергей легко сбежал по ступеням.
Заведение madame Denise оказалось борделем. Не то, чтобы Сержу ранее не доводилось бывать в подобных вместилищах порока, иногда он захаживал в такие дома, особенно бывая в Москве без присмотра покойного батюшки. Но бывал он там вовсе не для того, чтобы сыграть партию в карты.
Ныне девицы его не интересовали. Величкин провёл своего нового знакомого в самые дальние апартаменты. В комнате было довольно тихо, а на столе, покрытым зелёным сукном, стоял большой канделябр с зажжёнными свечами. Двое господ весьма солидного вида играли в фараона. Величкин представил им Сержа, сообщив, что молодой человек желал бы сыграть по-крупному.
Партия как раз завершилась, и один из игроков поднялся со стула, уступая Ракитину своё место. Сергей выбрал карту и сделал ставку, но по хмурому выражению лица банкомёта догадался, что поставил слишком мало. Тогда он, скрепя сердце, увеличил сумму до тысячи рублей. Игра началась. Ракитину вновь повезло. Ощущая дрожь в ставших вдруг непослушными пальцах, Серж изъявил желание продолжить. Это было какое-то сумасшествие! Сержу казалось, что на него буквально хлынул денежный дождь. Прошла ночь, но он вовсе не ощущал ни желания спать, ни усталости.
Лишь когда вышел на улицу и вдохнул чистый воздух утренней Москвы, почувствовал лёгкое головокружение. В кармане сюртука с трудом уместились свёрнутые в тугой рулон ассигнации. В азарте игры он даже не заметил, когда именно исчез его новый знакомец Величкин, впрочем, он его уже нисколько не интересовал. Вернувшись на постоялый двор, Ракитин ещё раз пересчитал ассигнации. «Семьдесят тысяч! Воистину, от такого можно сойти с ума! За одну ночь сорок тысяч в прибыли! Это же почти половина долга Урусову!»
Днём Серж отсыпался. Сказалась бессонная ночь накануне, а поскольку проснулся он слишком поздно, трогаться в путь на ночь глядя не решился, рассудив, что куда разумнее будет ехать поутру. Вечером за ужином к нему подсел его новый знакомец.
- Ну, Сергей Филиппович, а вы - мастак, – смеясь, он хлопнул Ракитина по плечу. – А говорили, что не играли раньше!
- Истинный крест, - перекрестился Ракитин. - Не играл раньше, Семён Семёнович.
- Так может к madame Denise? – Величкин лукаво улыбнулся. – Мошна туга, ночь длинна!
Серж опустил глаза. Слишком велик был соблазн. А ежели и этой ночью также свезёт?! Тогда можно будет отдать все долги, да и зажить, как прежде. Даже ещё лучше!
- А, была, не была! – Ракитин поднялся из-за стола, подозвал полового, расплатился за ужин и, накинув на плечи редингот, вышел в ночь вслед за Величкиным.
И вновь та же комната, те же лица, неяркий круг света от канделябра посередине стола, давящая и гнетущая тишина, шелест колоды. Далеко за полночь Серж осознал, что проиграл всё, что у него было. Мало того, долг его увеличился.
- Не расстраиваетесь, Сергей Филиппович, - похлопал по его плечу Семён Семёнович. – Сегодня проиграли - назавтра выиграете.
- У меня больше ничего нет, - тихо обронил Ракитин, только начиная осознавать всю чудовищность ситуации, в которой оказался.
- Так уж и ничего? – Величкин недоверчиво ухмыльнулся. – Что, и именьица какого-никакого нет?
- Поместье есть, - нахмурился Ракитин.
- И много задолжали? – поинтересовался купец.
- С учётом нынешнего проигрыша, двести тысяч, - Серж закрыл лицо ладонями.
Он сам не понимал, как вышло так, что уже поутру он подписывал купчую на Полесье в конторе стряпчего. Хотя умом он понимал, что усадьба стоит куда больше, чем те двести тысяч, которые ему предложил за неё Величкин.
- Надеюсь, вы дадите мне хотя бы десять дней, чтобы я мог перебраться с семьёй в другое имение? – Устало спросил он у Семёна Семёновича, пожимая протянутую руку в знак скрепления сделки.
- Конечно, милостивый государь. Я вас не тороплю. Я приеду, скажем, через месяц, - добродушно улыбнулся Величкин, но у Ракитина всё равно осталось впечатление, что сей добрый человек только что обвёл его вокруг пальца.
С тяжёлым сердцем ехал Серж обратно домой. Собственно, Полесье более не было его домом. Пятьдесят тысяч ему пришлось сразу отдать в счёт проигрыша, а оставшиеся деньги пойдут на уплату долга Урусову. Если бы Марья согласилась выйти замуж за князя... Ракитин понимал, что у него недостанет сил, да и совесть не позволит просить сестру пожертвовать собой, коли сам умудрился столь бестолково потерять родовое гнездо. Стало быть, надеяться не на кого.
Ужасные новости Марья приняла с достоинством. А вот Елена Андреевна, как только узнала, что им придётся оставить Полесье, лишилась чувств. Когда же madame Ракитина пришла в себя, ни слова упрёка не сорвалось с её губ. Она сама виновата, что, замкнувшись в своём горе после смерти супруга, переложила все заботы на плечи двадцатитрехлетнего мальчишки. Надобно было обратиться за помощью к брату, уж Василь не оставил бы в беде. Но Серж взялся решать всё сам, и ныне роптать стало поздно, да и бесполезно.