Страница 69 из 192
- И как же далеко до вашего города? - поинтересовался я, скосясь на его исцарапанные ноги. - Сколько примерно миль?
- Я что, мерил? Если не мешкать, к ночи поспеть можно.
- Не близко, - сочувственно заметил я.
- А раньше и не надо. Иначе, узнай кто: откуда я явился, - мне несдобровать. Отовсюду в три шеи гнать станут, так что некуда будет податься.
- А трактирщик твой как же? Неужели не поможет?
- Первым посоветует от меня избавиться, выдрав предварительно. Да сам это и сделает, чтобы его не заподозрил никто, будто он со мной заодно.
- Как понимать: избавиться? Выгнать из города?
- Если так - можно сказать, что крупно повезло. Такое дело вполне и крепостью может обернуться. С чего горожанам обо мне жалеть...
- Что же это у вас за крепость такая?
- С незапамятных времен стоит в горах. Кем и для кого построена - не знаю. Нынешние ее давным-давно уже под тюрьму приспособили, чтоб город в страхе и повиновении держать. Нарушил кто правила, или просто ляпнул что-нибудь неосторожное - отправляют туда.
- И долго бедняг там держат?
- Откуда мне знать?! - пожал он плечами. - Стражники про такое не болтают, а другие... Другие туда только входят, и больше не выходят. Имеются кое-какие слухи - думать даже не хочется об этом... - Вздохнул он, как будто был уверен, что рано или поздно именно этим для него все и кончится.
Жалко было расставаться с человеческой душой, совершенно неожиданно встреченной мною посреди этого злополучного леса. Может, и правда стоило сперва составить ему компанию и наведаться в его городок? Он многого мог не знать, что знают другие. Но не лежала у меня душа: гостить там, где трактирщик так обходится со своими клиентами. Да еще неизвестно: насколько гостеприимными окажутся тамошние порядки. Судя по услышанному рассказу, с собственными согражданами там обходятся достаточно сурово. К тому же, побывать там - означало потерять лишних два дня, если не больше. И посему я решил остановиться на давно уже крутившейся в голове идее:
- Слушай-ка, - обратился я к нему. - А может, ты со мной? Все равно никого у тебя нет. Не пожалеешь! Вот увидишь, что не врут ваши предания. Есть взаправду края, где можно нормально жить. Я сам оттуда пришел и теперь собираюсь вернуться. Пошли вместе!
- Я что, по-твоему, этот?.. - он повертел пальцем у виска. - Я туда не хочу, какие прелести ни сули. Тебе жизнь не дорога - ты туда и иди, - неопределенно вытянул он палец в сторону лесной стены. - А я пойду своей дорогой.
- Ты только посмотри на себя! - начал злиться я. - Кому ты там, в вашем городе, такой нужен, кроме собственных вшей и блох. Ты и на человека-то мало похож...
- Каков есть, зато живой, - огрызнулся он.
- И это, по-твоему, жизнь? В грязи и голоде...
- Как это понять: жизнь? Я вроде не привидение. А если уж и помереть, то лучше от того, что знаешь, а не какой-нибудь неведомой жуткой смертью.
- Не думал, когда тебя встретил, что ты, оказывается, такой трусишка, - вспылил я. - Лучше послушай меня, хотя бы потому что я старше и уж побольше твоего в жизни повидал! - глупое упрямство мальчишки вывело меня из себя. Я попытался ухватить его за рукав - и напрасно. Этого делать явно не следовало, поскольку он рванул вдруг со всех ног прочь от меня, словно я его собираюсь съесть. Лишь отбежав на порядочное расстояние, он обернулся и крикнул:
- Иди - иди, куда собрался! Сгинешь - так тебе и надо! А других с собой заманивать нечего! Мне от тебя ничего не нужно, и ты меня оставь в покое! Ты думаешь: я не знаю - а я знаю, что ничему и никому в этом лесу верить нельзя.
Больше он не оборачивался. Последний раз сверкнули перед поворотом его пятки, и мой приятель исчез из виду. Некоторое время еще доносилось шлепанье убегающих ног, но и оно вскоре кануло в тишину.
*****
Что я мог поделать, не догонять же его было. Снова я остался совершенно один в совершенно незнакомом месте, и опять приходилось полагаться только на себя и еще на то, что дорога приведет куда нужно.
Сперва ничто не предвещало неприятностей. После тусклого сумрака чащоб лес вдруг преобразился и наполнился красками. Густые ветви отодвинулись подальше от тракта. Синий провал неба наверху становился все шире и шире. Пока это только радовало. Я не без удовольствия топал по широкой каменной ленте, мечтая, будто опасности, поджидавшие путника в избранном мною направлении - глупые мальчишкины бредни, а на самом деле тракт лишь мимоходом прорезает этот лес, и вскоре я из него выберусь. С башни Уингрима я видел, что река выше по течению сильно загибает к Северу. Дорога, скорее всего, рано или поздно должна в нее упереться. “Мост! - вспомнил я рассказы старика в лодке. - Не на пустом же месте ему взяться! значит, это и есть выход из леса, из этой непонятной, зачарованной страны, путь обратно, на тот берег”, - меня не смутило, что все получалось слишком уж просто...
Дорога плавно поднималась вверх. В воздухе больше не чувствовалось былой затхлой сырости. Стволы деревьев, что по-прежнему выстраивались по бокам пути, из серых превратились в густо-красные и коричневые. Толстая морщинистая кора говорила об их почтенном возрасте. И в толщину они были не меньше чем пять-шесть обхватов. Эти деревья отнюдь не выглядели юнцами даже в сравнении с теми великанами, которые росли ближе к болоту. Но листва на их ветках была куда гуще и сочнее, уже не бесцветная, а темно-зеленая, привыкшая время от времени видеть солнце. Казалось, самый мрачный, а значит, и опасный участок леса остался позади.