Страница 51 из 192
- Прощайте, - сказал я девушке. Блеск в моих глазах наверняка немало озадачил ее. Потому, наверно, она не смогла выдавить из себя ни слова в ответ.
“Надо поспешить. Дорога каждая минута. Быть может, он еще не успел слишком далеко уйти, - роились в моей голове мысли, стремительно сменяя друг друга. - Разыщу его по свежим следам... Но нет. Так, наобум кидаться в тот зачарованный лес нельзя. Кто знает: сколько придется там плутать? Надо хотя бы захватить кое-какой провизии. Попросить у Дженни? Нет. Она сразу заподозрит неладное. Пусть уж остается пока в неведении. Может, и не успеет забеспокоиться - а мы уже тут как тут. Вот что, заскочу-ка я лучше в замок. Для благородной цели можно еще раз. И бутыль вина захвачу. Вдруг охотника надо будет приводить в чувства, прежде чем он сможет двинуться назад. По его словам, лес всякое способен с человеком сотворить”.
- Прощайте, - еще раз крикнул я. - Точнее, нет! Мы еще свидимся.
И, повернувшись, я зашагал уже много раз хоженой дорогой от ручья к замку быстро, как только мог. Лишь успел почувствовать, будто за моей спиной по ветвям пробежала дрожь.
“Ну нет, старый ворчун, - сделал я мысленное послание Линдергу, - на этот раз твои штучки не пройдут. Испугать меня еще, может быть, и можно, но заставить отступиться от своих намерений - никогда!”
*****
День пока не успел разгореться в полную силу. Солнечные лучи только-только начали пробиваться сквозь утреннюю дымку, поэтому глаза довольно быстро привыкли к полумраку, царящему на первом этаже замка. Это позволило собраться в дорогу без лишних неудобств. Из еды я взял первое, что попалось под руку - увесистый окорок и колбасу. “Как бы ни оказалось мало, - подумал я и добавил ровно столько же. Из питья я притащил со второго этажа бутыль, опробованную нами с Аином, потом отыскал похожую в подвале, но уже полную. - Вроде хватит”.
Покидая подземелье, я случайно взглянул на дальнюю дверь, единственную в замке, за которую нельзя было попасть. Она по-прежнему пряталась в темноту. По спине у меня пробежали мурашки. Чувство было похожим на то, которое я испытывал в минувшую ночь, глядя за реку. Такой же мрак, и за ним тоже спрятана тайна. Но сейчас некогда было искать то, что могло бы пролить на нее свет. “Оставим это до следующего, более подходящего раза”, - решил я.
Прихваченную с собой снедь я швырнул на невзрачное шерстяное одеяло, неизвестно что делавшее на кресле возле столика в гостиной, и, свернув, завязал его - получился превосходный походный узелок. Надеюсь, хозяин замка не слишком бы переживал, узнай он: чего лишается по моей милости. Очень кстати отыскалась тут и моя видавшая виды островерхая шляпа, неизвестно еще с каких времен вышедшая из моды. Не шибко я дорожил этим дядюшкиным наследством, раз заметил потерю, лишь когда вновь на нее наткнулся. Нахлобучив ее на голову, чтобы не напекло по дороге, и шагнув к лестнице, я мельком увидел свой силуэт в зеркале, сверкнувшем из темного угла. Из-за высокой шляпы он казался несколько вытянутым и худощавым, лицо было скрыто тенью от ее широких полей. “А что? И впрямь напоминает волшебника, - с иронией подумал я, - только немного грустного и усталого. А ведь не время сейчас для усталости. Впереди, возможно, целый день пути, а может, и два, или... Но про это уж совершенно некстати думать, когда только собираешься сделать первый шаг. Так самое время его сделать, ведь сборы-то, собственно, окончены”.
Взглядом я простился со всей здешней обстановкой, к которой, как ни странно, за столь короткий срок даже успел немного привязаться. Час был еще ранний, и казалось, что вещи вокруг продолжают сон, привыкнув потакать обыкновению хозяина, который в это время, наверняка, всегда спал. И ложился он, я думаю, каждый раз глубоко за полночь, ведь ночь - лучшее время для раздумий. Но для моего дела утро подходило больше.
Пристроив поудобнее на спине узел с провизией, я перешел расщелину по живому мосту и зашагал по еще влажной траве к светлой нити дороги, бегущей к городским стенам, а потом - мимо них вдаль и вдаль. Холмы остались позади. Шагалось легко, словно упругая лента пути сама неслась мне под ноги. Был тот утренний час, когда небо уже просветлело, и было видно далеко вокруг, но краски земли казались спокойными и мягкими, не то что когда солнце повыше поднимется над горизонтом, и они засияют в полную силу, сделавшись яркими и резкими. Тогда впору будет надвинуть шляпу на самые глаза, чтобы их не слепило. А вообще, что и говорить, иной раз такая дорога обернулась бы в одно удовольствие. Чистое небо предвещало хорошую погоду. Не было бы только слишком жарко.
Вдоль обочин потянулись возделанные поля, и за их золотистым морем уже едва возвышались верхушки холмов и замок на них в ореоле брызнувших наконец во все стороны солнечных лучей. По левую руку остались городские стены. Флюгера на шпилях многочисленных башенок неподвижно замерли в безветренном воздухе. Насколько мрачной казалась минувшая ночь, настолько безмятежным выдалось утро. Лучшее время, чтобы, нежась в постели, досматривать какой-нибудь приятный сон. Но ничего, для начала пути - тоже сойдет.
Обогнув городскую стену, дорога сильно запетляла, несмотря на то, что последний холмик давно уж остался сзади, и местность кругом была абсолютно ровной. “Похоже, - отметил я, - все, кто по ней ни ездит, заглядывают в каждую забегаловку, что попадается на пути, а мимо знаменитого вингремского кабачка “Двенадцать ульев” уж точно не промахиваются. Видно, таким образом ее и проложили когда-то. И вдобавок, не к радости своей я убедился, что зря понадеялся, будто таким путем быстренько окажусь у реки. Берег, может, и близко, только не ясно: как к нему выйти. Дорога, судя по всему, вовсе туда и не стремилась. Пора было с нее свернуть.