Страница 43 из 136
Теперь же мы могли все разузнать из первых уст. Кому как не священнослужителю быть в курсе настроений, царящих в городе?
Я направил Брыкунка навстречу повозке. Наконец Пофигел рассмотрел, кто перед ним, да еще и верхом на дьявольских созданиях. Из его груди вырвался непонятный звук. То ли судорожный вздох, то ли всхлип.
– Помнишь меня? – Лялечка подмигнула ему, изобразила звериные лапы и тихонько рыкнула.
Не знаю, успел ли папик увидеть это, перед тем как потерять сознание?
Зато корова нисколечко не испугалась. Даже обрадовалась.
– А, благодетели! Наконец-то. Давайте знакомиться. Хотя заочно я вас уже знаю. Ты – Андрей, а ты – Лялечка. Да мы виделись, правда, мельком. Когда мой хозяин вешаться собирался. Так что осталось только самой представиться. Я – Звездюлина! На лбу видите? – Она на секунду наклонила голову, давая возможность получше рассмотреть свою отметину. – О! А что это за странные коровы у вас? Без рогов и морды какие-то длинные…
– Сама ты корова! – Оскорбился Брыкунок.
– А я что, спорю разве? Конечно, корова. Только самая обыкновенная. А вы, наверное, новая порода. Хищная.
– Мы хоть и не хищники, но укушу так, что мало не покажется, – вступила в полемику Игогока, – если еще раз коровой назовешь. Мы не какие-то там буренки…
– Так и я не Буренка! Звездюлина я! – Перебила словоохотливая пеструха.
– Так, вот, мы – благородные лошади!
– Ух, ты! Те самые, которые исчадия ада и пособники сатаны?
– Вот именно.
– А не брешете?
– Выбирай выражения. За это тоже могу укусить.
– Свят, свят, свят!
Звездюлина произвела непонятное телодвижение, попыталась присесть на задние ноги, отчего качнулись оглобли, и повозка дернулась. Корова тут же объяснила:
– Хотела по нормальному удивиться. На задницу шмякнуться. Но видите, не получается. Потом удивлюсь, когда распрягут. Обещаю. Значит, легендарные лошади! Ну тогда давайте знакомиться.
– Потом познакомитесь. А сейчас не мешайте. – Я заметил, что от сотрясения повозки начал приходить в себя Пофигел.
Он помотал головой, потом некоторое время непонимающе смотрел на нас, ожидая, что мы растворимся в воздухе. Мы не растворялись. Аббат тяжело вздохнул и тихо поздоровался:
– Да здравствует Пахан. А почему…
– У меня такие большие зубы? – Закончила за него вопрос Лялечка. – Это чтобы лучше разрывать тебя!
Увидев, что Пофигел опять засобирался на некоторое время покинуть нас, я строго (самую малость) одернул чертовушку:
– Лялька!
– Все. Больше не буду. Нервный аббат какой пошел. Уж нельзя с ним в Красную Шапочку поиграть…
– Куда путь держишь, Пофигел? – Я постарался, чтобы вопрос прозвучал как можно более дружелюбно.
– Дык, я это… Гуляю перед сном… И, вообще…
Он явно не хотел говорить правду.
– Вот что я тебе скажу, Пофигел. Тебе придется решить, как дальше быть. Или ты с нами и доверяешь нам во всем, или убираешься своей дорогой, но при одном условии. Поклянешься самой страшной клятвой, что никому и никогда не расскажешь увиденное сейчас. А после того, как определишься ты ответишь на несколько вопросов. Это уже без вариантов.
– Я не знаю, как быть. Запутался я. С одной стороны, вы, вроде, хорошие. Я вас выдал, а вы вместо того, чтобы сжечь меня, мандатом наградили.
Его рука машинально тронула ирокез, и я только теперь понял, что мне с самого начала показалось необычным в его внешности. Теперь волосы были выкрашены в голубой цвет.
– А с другой стороны, не похож ты на кардинала, да и на папика вообще. И подружка у тебя странная. Растерзать обещает. Да и кони у вас дьявольские…
– Значит, все-таки кони, – пробормотала Звездюлина, – придется выполнять обещание.
– Только если мы слуги дьявола, то тогда выходит, что мандат аббата – не действительный, как и твоя амнистия. И к твоим прегрешениям добавляется еще и самозванство, и сделка с Громопуковыми пособниками. Так что можешь сдать мандат, пойти и сжечься. Благо, в лесу хвороста достаточно.
– Не-е. Мандат настоящий. Значит вы – посланцы Пахана.
– А если нет?
– Гореть мне в гиене огненной…
– Не так там уж и жарко, – успокоила его Лялечка.
Я решил дожимать колеблющегося аббата до конца. Пусть определится раз и навсегда:
– А если я тебе скажу, что я правда никакой не кардинал? Что все зло в этом мире, как раз от кардиналов и прочих папиков?
Пофигел переквадратился.
– Что главный злодей – это Пахан? И что я собираюсь свергнуть Пахана?
Аббат понуро опустил голову. До нас донеслось едва слышное:
– Вот, и Кабалка так говорит…
– А сам-то как думаешь?
– Страшно про это думать.
– А ты не бойся взглянуть правде в глаза. Ты сколько народа отправил на костер?
– Я не успел никого. Вас первых хотел.
– А остальные?
Он зажмурился, наверное, впервые осознав масштабы творящегося вокруг.
– Ну, так что ты решил? Отвечаешь на наши вопросы и расстаемся или?..
Несколько секунд Пофигел молчал, затем вскинул голову. Я даже не узнал его, так разительно он преобразился. Исчезли затравленный взгляд, испуг, нерешительность.