Роман со мной

Я наскоро приняла душ, переоделась и поехала обратно на работу. На всякий случай прихватив зонт, так как тучи хороводило нещадно. Выскочив из метро, я направилась в сторону офиса. В здании горел свет только в кабинете директора, в холле было темно и отсутствовала охрана. Я абсолютно свободно прошла пункт контроля, мне навстречу так никто и не вышел. В коридорах и на лестнице царила гнетущая тишина, лампы на потолке то и дело моргали, и я сразу же представила себя в каком-то трэшёвом ужастике: вот сейчас выбежит убийца, захочет заколоть меня своим кинжалом, а я такая вся бегу от него и кричу, и снова бегу и опять кричу.

Слегка разрядившись, я уверенно постучала в кабинет директора, так как дверь оказалась закрытой. Мой стук гулким эхом вернулся обратно, я постучала ещё раз. Что за день то такой? Я дёрнула за ручку, и она поддалась. За столом сидел директор, навзничь опрокинувшись в кресле. Руки его свободно лежали на подлокотниках, голова запрокинута. Я было подумала, что он спит. Но грудь не вздымалась, тело находилось в абсолютном покое. Я бы руку дала на отсечение, утверждая, что он мёртв.

Это очень странно, но покойных я боюсь больше всего на свете. Хотя говорят, что нужно бояться живых. Но на то они и живые, что двигаются, разговаривают и моргают. Мёртвые же лежат неподвижно, и никогда не знаешь, в какой момент тело захочет исполнить свою последнюю конвульсию. Я откровенно растерялась, не знала, что предпринять. Звонить в скорую? В полицию? А сколько будет вопросов: я одна, рядом труп, здание пустое, на дверях мои отпечатки. И ещё тысячи работников за сегодня. В голове образовался хоровод из мыслей. Я взяла телефон и набрала номер полиции. Будь что будет. Ничего кроме дверных ручек я не трогала, тело директора рассматривала издалека. Нечего будет предъявить. По набранному номеру было занято, и ручки потихонечку начинали трястись.

- Екатерина Павловна! – раздалось у меня за спиной. – Вы почему не постучали?

Я медленно оглянулась на голос, рядом со мной стоял воскресший директор. Я завизжала и от неожиданности выронила телефон. Владимир Иванович отскочил от меня, как от чумной, искренне не понимая, что происходит. Я выдохнула и описала происходящее. А ещё, мысленно нарекла себя истеричкой.

- Ах, простите меня! Я был в берушах, так лучше сконцентрироваться.

- Вы не дышали! – взвизгнула я.

- Дыхательная гимнастика. Практикую уже много лет, полезно для здоровья. – Владимир Иванович улыбался так искренне и так по-отечески, что у меня не осталось сомнений. Остальное плод моего больного воображения, пора заканчивать смотреть медицинские и детективные сериалы.

- Что же вы тут, а не дома, например, – робко спросила я понимая, что это не моё дело.

- У меня четверо детей. Знали ли вы об этом? – Я удивлённо вытаращила глаза, давая понять, что нет, не знала. – И нет мне спасенья от них в доме, – директор рассмеялся, и я тоже скромно похихикала рядом.

- Я хотела вернуть вам документы, и отчитаться по поводу посылки. Пётр всё подписал, конверт передала лично в руки. – Пока я выкладывала из рюкзака документы, Владимир Иванович хмурил брови. В то же время выражение его лица было озадаченным, а взгляд казался абсолютно пустым. Я осторожно попятилась к выходу и пробубнив «до свидания», скрылась из виду. На меня даже внимания не обратили.