Страница 50 из 57
Обогнув последний поворот реки, мы наконец смогли увидеть Минас Тирит, хотя звуки сражения слышали уже давно. Огромный белый город-крепость пылал, закопченные стены осыпались на головы защитников, назгулы носились в небе, словно стервятники, навевая страх своими пронзительными криками. Но нам, прошедшим Тропами Мертвых, этот страх был теперь неведом. Корабли подходили к причалу, и Арагорн кивнул Хальбараду, который взял в руки странное древко, привезенное из Ривенделла, и снял чехол, скрывавший его навершие. Вздох прокатился по нашему войску, когда ткань расправилась и затрепетала на ветру: черное знамя поднималось у этих стен впервые за сотни лет, звезды сверкали бриллиантовыми каплями на солнце, древо, вышитое серебряными нитями, раскидывало свои ветви. Я с благоговением смотрела на Арагорна, казалось, он даже выглядеть стал иначе, будто мудрый король, что взирает на своих подданных. Но это ощущение долго не продлилось — корабли стукнулись о причал, заставляя нас покачнуться. Переглянувшись, мы ринулись за королем, спрыгивая с невысоких бортов на землю.
Битва обрушилась внезапно, оглушая криками, стонами, перебивая обоняние запахами крови и внутренностей, наполняя мозг чудовищным зрелищем убитых и разорванных. Казалось, разум не в силах вместить всю картину происходящего, выхватывая отдельные кусочки. Вот рохиррим окружили огромного слоняру, пытаясь свалить его, осыпая градом стрел и копий; слева орки сражались с гондорцами, огромные горные тролли теснили оборонявшихся, обрушивая на них осколки камней, грудой лежащих рядом; справа назгул на крылатом чудище огромной вороной засел на трупе лошади, поворачивая свою голову, увенчанную мраком, и что-то вещая. Гул, жар, смрад — все чувства отключались, не желая участвовать в этой вакханалии, и в блаженной глухоте я соскакивала с корабля следом за друзьями, обнажая свои кинжалы и не надеясь выжить. Последнее предположение было самым правдивым — я действительно не собиралась особо сражаться за свою жизнь. Более того, я всеми силами пыталась заглушить в себе протестующую эльфийку, рвущуюся в бой.
Хотя не думала, что мое тело само воспротивится моим приказам, не желая быть изрубленным на куски. Первую волну орков мы смели не глядя и не останавливаясь. Кажется, я даже что-то кричала, когда протыкала животы орков своими кинжалами. И кажется, даже не обращала внимания на горячую черную кровь, так щедро брызгавшую на мое лицо. Я вытирала ее рукавом, продолжая продвигаться дальше, но азарта, который гнал меня вперед у Хельмовой Пади, я не испытывала. Совсем. Это была бойня. Причем не важно, кого и кем. Мы все тут были животными, собравшимися или убить, или умереть. В голове не осталось ни одной мысли, кроме как: отрази, пригнись, проколи, убей, пригнись… Я не представляю, как можно сохранять хладнокровной голову в такие моменты. Как можно просчитывать каждый свой шаг, когда вокруг тебя враги, которые только и норовят тебя поскорее прикончить? А может, и не прикончить. Может, они так же обезумели и просто хотят уйти отсюда живыми.
Я только что убила своего первого человека. Всё. Это предел. Каждый рано или поздно подходит к своему пределу, так вот, мой настал. Я не знаю, как именно это вышло, я даже не успела понять, чье горло распороло мое лезвие, пока обжигающая бордовая кровь не хлынула на меня, заливая руку, делая скользкой рукоять. Я в испуге отскочила, глядя на застывшие карие глаза на смуглом лице, раскрашенном алой краской. Не было ни тошноты, ни страха — просто апатия. Я продолжала смотреть на тело, лежащее передо мной, не обращая внимания на битву вокруг, и, может быть, поэтому пропустила удар в спину. От человека. От сородича того, кого я лишила жизни пару минут назад. Острая сталь распорола кожу и мышцы на спине, и мозг еще успел отрешенно доложить: «Сейчас будет больно», когда ноги подогнулись и крик вырвался из груди. Боль пронзила, разрываясь в мозгу кровавыми кляксами, слезы хлынули из глаз, разом лишая зрения. «Мамочка! Как же больно!» Я уткнулась лицом в землю, тяжело и глубоко вдыхая ее, чувствуя, как жизнь с каждым толчком сердца покидает мое тело. «Дежавю», — промелькнуло в голове. Кажется, я так уже умирала. Только тогда вокруг были голые камни и луна, а сейчас ярко светило солнце, а ноздри заполнял на удивление вкусный запах земли. Маленькая травинка, крохотулечная, не больше пяти миллиметров, пробивалась прямо у моего носа, распустив первые два листочка. Земле было все равно, что идет война, наступают орки и приближается тьма. Для земли главное было то, что уже пришла весна. А вот теперь свет перед глазами потух окончательно…