Внести ясность

- Скажите мисс ван Кон, а списки занявших комнаты в общежитиях, уже поступили?

В общежитиях тоже творилась кутерьма где-то до октября. Кто-то в итоге находил съемное жилье, кто-то изыскивал бумажные доказательства, то общага им положена, кто-то – бывало и такое – умудрялся пожениться и таким образом требовалась либо комната в общежитии для молодых семей, либо что-то еще.

- Да, Эрик, уже неделю как. А вы все тянете… хотя я помню, ваша конференция…

- Мне бы взглянуть…

Спасибо природе, полыхание моих ушей скрыла густая нестриженая шевелюра. В ответ на удивленный взгляд я пояснил, что наши общежития расположены в разных районах города, а у меня уже образовалась пара регулярно опаздывающих. Хотелось бы убедиться, что они ездят не из окраин и, таким образом, не заслуживают снисхождения.

Ванконша ответила мне глубоким, почти обожающим взглядом. Готов спорить, до этого с подобной просьбой не приходил ни один профессор – потому что она была абсурдной, но те, кто не преподает, часто пребывают в плену жалости к бедным грызунам гранита науки. Я быстренько отыскал фамилию Ив и поспешил ретироваться.

Не знаю, как у других, но у нас преподаватели крайне редко заходят в общежитие. Это и выглядит подозрительно, и к тому же создает атмосферу панибратства, которую я не выношу. Добравшись до входа, я присел на скамеечку в парке, собираясь с мыслями – мне не слишком улыбалось ставить под сомнению свою репутацию, даже ради спасения Павла Крамена.

Позвонить и вызвать вниз? Этот вариант выглядел хорошим только при отсутствии в комнате соседок; можно еще заявить, что меня обокрали после занятия – вчерашнего – и потребовать обыска. Грязно и затянуто. Потом со службой безопасности проблем не оберешься. Притвориться родственником? Скорее всего, вахтер проверит и позвонит – тоже не вариант.

Голова начинала закипать, к тому же удар об пол еще давал о себе знать. Я заметил стайку старшекурсниц, которым читал теорию современной норвежской литературы год назад. С одной из них – Аглаей – даже думал встречаться, но в последний момент модельную красотку увел какой-то футболист. Каждая секунда была на счету – я рванул со скамейки и внезапно оказался прямо у них за спинами.

- Как поживают самые прекрасные отличницы университета?!

- Ой!

- Профессор Эмрон!

- Вы нас напугали!

В любое другое время я млею и таю от глупого щебета красивый пташек, но только не сейчас.

- Девушки, очень нужна ваша помощь. Деканат не может решить какие-то проблемы с одной студенткой. Та плачет и божится, что у нее есть в городе знакомые. Я в такие дела не лезу, конечно,  - снисходительная усмешка, - но уж больно учится хорошо. Мне сказали, что фамилия ее знакомой Дэмпион…первокурсница. Вы такую знаете?

Мои милашки нахмурились. И потому, что думать сложно, и потому, что я, оказывается, подкатывал вовсе не к ним.

- Да, такая рыжая оборваночка с десятого. Видела ее вчера, бледная как смерть, - красавица Агля не щадила конкуренток, даже мифических.

- Позовете? Только аккуратно, я же хочу знать, как на самом деле, а не придуманную в лифте историю.

- Для вас – все, что угодно, - каждая сложила губки бантиком, и я получил коллективный воздушный поцелуй.

От сладости слипались глаза и хотелось плеваться.

Я вернулся на скамейку и принялся ждать. Ничто и никто не обязывало Ив Дэмпион выходить из комнаты и спускаться ко мне. Ее даже могло не быть дома – в конце концов, занятия кончились не так уж давно. Девушка, связавшаяся с Оскаром Краменом,  вряд ли отличалась большой скромностью… И зачем она понадобилась Павлу, у Оскара и других хватало.

Я завидел ее на ступенях и невольно поднялся. Она действительно была худенькая, с плохо уложенными непослушными рыжими волосами. Из-за ее худобы растущий живот не могли скрыть ни свободная туника, ни накинутый в спешке кардиган.

Паззл сложился.

- Здравствуйте, Ив.

Не могу называть молодых девушек по фамилии – это какое-то кощунство. Имя – это полет, это песня, это надежды на что-то большее, в нем – все сразу и ничего, фамилия – это корни, связь с семьей, что-то тянущее вниз, под землю, к предкам. Я называю студенток, которые много занимаются и часто задают вопросы, по имени, это им льстит, а всех остальных просто никак. Этакий компромисс.

- Профессор Эмрон? Мне сказали…

- Да ерунда все, что вам сказали. Пройдемся?

Она нерешительно кивнула, теребя завязки кардигана. Видно было, что ее мучает неизвестность – но я никак не мог собраться с мыслями и задать вопрос.

- Меня… меня отчисляют? – в голосе явственно слышались слезы.

- Отчисляют? – я как-то не задумывался об этом. – Почему вы…

- Из-за ребенка. Меня отчислят, потому что думают, я не смогу учиться и кормить… они ошибаются! Скажите им, что я не такая. Я не клуша, я не буду нянчиться дни напролет. Родители обещали помочь с няней… Я смогу учиться, я обещаю! Профессор Эмрон!

Чушь какая. Она совершенно сбила меня с толку, я почти забыл, чьего ребенка она вынашивает. В нашем университете нет правил, что молодые матери не могут учиться.

- Ив, я передам ваши слова. Скажу от себя, что не слышал даже намека на то, что вас собираются отчислять из-за беременности.

- Правда? Вы меня не обманываете, нет?

- Зачем мне вас обманывать? – я улыбнулся, беря ее под руку.

От Ив Дэмпион исходила невероятная для худенького сложения сила – и вместе с тем меня обуревало желание защитить ее, прикрыть от невзгод мира.

- Но тогда… - она нерешительно высвободила руку.

- Я хочу спросить о Павле Крамене.