Страница 6 из 93
- А что ты против? – как ни в чем не бывало поинтересовался Дарул.
- С чего мне быть против? – процедила Марэ сквозь зубы.
Сжав кулаки, колдунья сползла со столешницы навстречу мужским губам и нежно провела пальцами по отросшей щетине.
- Пекарша замучается тебя ждать, - Марэ одним махом высвободилась от рук Дарула, оттолкнув назойливого начальника к противоположному столу.
Колдун не успел ничего ответить, как дверь в мастерскую заскрипела, и на пороге появилась темная фигура. Марэ охарактеризовала бы его одним словом – странник. Из-под свисающего балахона заметны человеческие джинсы, через плечо перекинута объемная сумка, а на голову натянут капюшон. Лицо с отросшей черной щетиной осталось открытым.
Мужчина, не торопясь, зашел в мастерскую, оглядываясь по сторонам. На лице Марэ скользнула улыбка. Мужчина подошел к Дарулу с намерением что-то спросить, но его бледно-серые глаза остановились на колдунье.
- Марэ? Ты ли это?
- Не ожидал встретить старую подругу в родном колдовском городке? – лицо Марэ просияло, не веря такой встрече.
- Я уж и забыл, какая ты? – уголки его бледных сухих губ приподнялись.
- А я слышала в человеческом мире ты обзавелся семьей, - с издевкой заметила колдунья.
- Есть такое. Все-то ты знаешь, жаба старая.
- Сам ты жаба, - Марэ игриво толкнула странника в плечо.
Норак только приехал в колдовской городок, а в оружейную мастерскую зашел за новым кинжалом с отравляющей печатью. Чтобы принять заказ, присутствие оружейного мастера не требовалось, потому Дарул поспешил к своей пекарше. Работа колдуньи же на сегодня была выполнена, нож подсох, покрывшись лаковой корочкой.
Они со странником вышли на улицу, где продавец из соседнего магазина и двое прохожих убирали погром, устроенный Марэ. Поэтому колдунья решила повести старого приятеля другой дорогой. Балахон Норака, затертый травой и черным грунтом, отдавал запашком, а запыленные черные волосы свалялись. Марэ предложила зайти к ней домой, чтобы он мог привести себя в порядок: принять душ и отдохнуть с дороги. Но Норак отказался.
- Какие дела привели тебя в родной город? – спросила Марэ.
- Дела подождут, - мужчина, немного помедлив, добавил, - нам непременно нужно отметить такую встречу. Сегодня мы будем веселиться! - Норак как мальчишка запрыгал перед Марэ с зазывающей улыбкой.
- Для веселья нам все же придется зайти ко мне, чтобы взять курасы.
- Можно обойтись и без нее, - колдун достал из сумки бутылку с темной жидкостью, - я привез кое-что не менее интересное, - заметив скептическое выражение на лице старой подруги, он добавил, - оно тоже опьяняет. Идем.
Норак потянул ее на ближайшие ступеньки, которые оказались лестницей, ведущей в дом книжного верстальщика. Странник выдернул пробку из горлышка наполовину пустой бутылки, и из нее повалил кислый кофейный запах. Честью сделать первый глоток он удостоил Марэ, протянув ей темную дурманящую жидкость. Колдунья поднесла горлышка к губам и покосилась на Норака, он мог ее надурить и подсунуть какую-нибудь гадость. Но его лицо не выражало никакой подлости, и колдунья запрокинула бутылку. На язык попала обжигающая влага со вкусом шоколада. Огонь прошел внутрь, разгоняя кровь по телу. Марэ оторвалась от бутылки, оставляя на губах сладость, и отдала владельцу. Норак тоже выпил.
- Что это? – спросила колдунья.
- А на что похоже?
- На жидкий шоколадный торт, - Марэ улыбнулась.
- Если этот торт с ромом, то, возможно, есть сходство.
Она показала Нораку город, который совсем не изменился с его отъезда, изменилась только сама Марэ. Четырехликое Светило уже шло на покой, когда они вышли в лес, располагаясь на поваленном дереве. Бутылка с кофейным напитком была опустошена, а Марэ охмелела.
Норак достал из кармана костяной варган в виде пластинки, приложил его к губам и отдернул вырезанный язычок, издавая вибрирующую низкую ноту. Марэ соскучилась по варганной музыке, которую уже несколько лет избегала, так как музыкальные представления и самодеятельности всегда были неотъемлемой частью ненавистной толпы.
Дрожащие звуки под своей тяжестью стелились по мху, проникали в корни деревьев, наполняя их жизнью. Колдунья закрыла глаза, чувствуя, как вибрация впитывается ее телом с каждым вдохом. Варганная музыка была частью природы, частью колдовского народа и считалась голосом Четырехликого Светила, который с приходом осени обратит к своему народу оранжевое прохладное лицо.
Марэ поднялась на ноги и закружилась в танце под гортанные завывания вечернего воздуха. Колдовская кровь с примесью алкоголя жаром разливалась по телу, ударяя в голову эйфорией. Марэ радовалась, как ребенок, раскинув руки в стороны. Ее тело изгибалось, а черничные волосы разлетались веером.
На небе зажглись первые звезды, и Марэ рухнула на мягкую траву, напитавшуюся теплом за день. С лица не сходила улыбка, в теле плескалась приятная расслабленность. Норак отложил варган и лег рядом, подкладывая руки под голову. Марэ смахнула слезу, чтобы он не заметил, но старый друг смотрел на проявляющиеся звезды посиневшего неба.
- Как там, среди людей? – спросила Марэ тоном, будто Норак прилетел с одной из этих тусклых звезд.
- Также, только магии нет, - колдунья в ответ поморщилась, не веря, что люди могли измениться.
- Как родители?
- Здоровы. Переехали за город, чтобы в грядках капаться, - Норак ухмыльнулся.
- Скучают по прежней жизни?
- Да, - он хмыкнул, - по колдовской жизни.
- А сам не скучаешь? – спросила Марэ, повернувшись, чтобы увидеть его реакцию.
- Некогда мне было скучать. Отец переложил на меня свои обязанности на верфи, пришлось крутиться.