Страница 11 из 93
Марэ молчала, тогда колдун встал с кресла, откладывая книгу, подошел к девушке, как куклу поднимая на ноги, и обнял. Колдунья замерла, не ожидая такой реакции, злиться уже было глупо. И, пытаясь сдержать подступающий к горлу ком, она положила голову на плечо своего друга.
- Я боюсь переступить границу леса, - тихо сказала Марэ.
- Почему?
- Внешний людской мир ужасен.
Норак хотел сказать, что это не так, но осекся. Правда в том, что мир действительно ужасен, будь он людским или колдовским, это ничего не меняет. Колдун усадил Марэ обратно, чтобы расстелить ей кровать. Себе он захватил из спальной комнаты покрывало и подушку, собираясь лечь на полу.
Не говоря ни слова, Марэ ушла в комнату, чтобы переодеться, вернулась и взяла подушку с кресла, укладываясь рядом с Нораком. Колдунья повернулась набок, положив руку на плечо колдуна, и закрыла глаза. Норак не шелохнулся и ничего не сказал, но колдунья знала, что он не спит. Голову кружило от еще не выветрившегося хмеля, и Марэ пришлось открыть глаза, несмотря на то, что сон накатывал волной.
Норак так и не принял душ, и пыльный запах его волос вперемешку с потом и ароматами леса насильно входили в колдунью, заставляя ощущать приятные покалывания в грудной клетке. Более верного колдуна в своей жизни она не встречала. Марэ не знала, могло ли что-то измениться за эти три-четыре года его отсутствия, но раньше выбранная им женщина ни в коем случае не могла быть осквернена предательством. И что-то колдунье подсказывало, что в этом плане ее друг стал еще серьезнее.
И если уж Норак не изменился, то колдунья точно стала другой. Марэ старалась делать то, что ей хотелось, не оглядываясь на последствия и сторонние мнения, ведь ей больше нечего было терять. Поэтому ее нога скользнула вверх, укладываясь на Норака. Он по-прежнему сохранял равнодушие ко всему происходящему, пытаясь таким образом убедить подругу, что он спит.
Марэ поворочалась, прижимаясь к колдуну сильнее, как к плюшевому дракону в кровати. Губы Марэ подернула улыбка от собственной наглости. Соблазнение всегда вызывало у нее жгучий интерес. И спокойствие колдуна ее только подстегивало, превращая каждое ее действие в игру на интерес: «Сдастся Норак или нет? Как долго он может следовать своим убеждениям?». Конечно же, ее разум был затуманен хмелем, который дергал за ниточки женского естества. Марэ подтянулась повыше, слегка касаясь кончиком носа его уха.
Горячий колдовской воздух окутал Норака, он ощущал ее дыхание и поцелуи на своей коже, почувствовал, как Марэ прикусила мочку уха. По затылку пробежала горячая дрожь, отдающая сладким послевкусием. Норак открыл глаза, чтобы не замкнуться на эмоциях и не потерять контроль.
Желая лишь подразнить друга, Марэ не делала лишних движений. Но стоило колдунье поцеловать его в шею, как в одно мгновение она оказалась на спине. Норак обхватил Марэ за талию и впился в ее губы. На несколько минут она даже забылась, отдаваясь поцелую. Расплываясь в мужских руках, девушка слышала собственное дыхание. Но, как только поцелуй сошел с ее губ, забытье прошло, и она торжествующе расхохоталась у себя в голове от мысли, что сломила Норака. Марэ была уверена, что колдун давно к ней остыл, и эта его несдержанность была самым весомым комплиментом, который только мог сделать ей мужчина.
Увидев ее улыбку, Норак укусил Марэ за плечо так, что она взвизгнула. Колдун хотел наказать ее за удавшуюся провокацию, а еще хотел разорвать одежду, чтобы вспомнить, как пахнет ее тело. Но девушка растянулась под Нораком с победной улыбкой и зевнула.
- Есть хочется, - тихо сказала она. - Хочешь запеченных стрижей?
- Каких еще стрижей?
- Колючехвостых, - пояснила Марэ, приподнимаясь на руки.
- Почему бы и нет, - колдун отстранился, думая, что так действительно будет правильнее.
Мужчина помог подняться ей на ноги. В голове прояснялось, и колдунья тяжело выдохнула, предвкушая скорые муки совести. Она прошла на кухню и загремела посудой, хлопая дверцами шкафчиков. Норак проследовал за ней, гася в себе сладкое напряжение. Разогретый стриж не такой вкусный, но все же отличный повод охладить разгоряченную колдовскую кровь.
«Какие же мужчины все-таки слабые», - думала Марэ, помещая остывшую птицу в духовку.
18 число, месяц житар
18 лет
Совсем скоро колдовской народ будет почитать богиню луны Морану. В связи с этим мы с Рисой, Нораком и еще парой друзей отправились на поляну за городом, чтобы потренироваться в поединках на сгоревших посохах. Излюбленная забава колдунов на ярмарке. Мы с сестрой тоже прихватили палки из спаленного дерева. Риса намеревалась взять с собой недоделанный лунный кокошник, собирая в мешочек леску и куриные косточки, но я ее остановила. Как бы она ни старалась, жрицы все равно не примут ее к себе, даже если у Рисы будут костяные украшения. Тем более что заклинание полета ей никак не давалось.
Я приматывала затупленный серп к своему посоху, сидя на бревне, когда к нам присоединились парни, в том числе и Норак. Я не видела его с той ночи в лодке, и не знала, как себя вести. Мне пришлось промотать в голове несколько вариантов приветствия, но Норак даже не подошел к нам, лишь помахал издали.