Шейх

Нинель уложила детей спать и легла сама. Но сон категорически не желал приходить.

Почему она повела себя в очередной раз, как идиотка? Это мысль никак не отпускала её и не давала покоя.

Никита ей понравился. Чего скрывать или лгать себе? Её тянуло к нему точно так же, как в своё время в Нику. Она не могла назвать это чувство любовью, скорее симпатией. Впрочем, Нинель и мужа не любила, но когда он погиб, рыдала совершенно искренне — она осталась одна, дети без отца. Страшно. Ладно, она мужчину себе найдёт — и до Ника их было немало. Не та проблема. Нинель в претендентах на роль жениха, как в сору рылась, а свой выбор остановила на Николае Вильхелме, которого все называли исключительно Ник и никак по-другому.

Перед тем как он погиб, пил уже седьмой день кряду, и это не было исключением, скорее правилом.

«Бухал, бухаю и буду бухать» — давно стало жизненным кредо Ника Вильхелма.

У него всегда находились и друзья, и собутыльники, и деньги, а главное, повод. Без последнего никак нельзя.

Ни отец, ни мать, ни молодая жена с маленькими детьми на руках, ни сестра-нарколог не могли никак повлиять на Ника и избавить его от пагубной привычки: он покупал дорогой коньяк бутылку за бутылкой — дешёвое пойло или пиво его никогда не устраивало. Может, и с предыдущей женой Ник расстался только потому, что пил. История об этом умалчивала. А теперь и не узнать вовсе. Правда, Ник повторял неоднократно, что не любил её. Но опять же прожил с ней в законном браке целых пять лет и нажил двух детей. Почему не ушёл раньше? Ник никогда не говорил. По крайней мере, когда Нинель выходила замуж за Ника, она не знала, что тот серьёзно болен — страдал алкоголизмом. Поначалу Ник старательно скрывал своё пагубное пристрастие. Хотя алкоголиком он все же не был — всего лишь бытовым пьяницей. Ради дела, мог и не пить довольно подолгу. А потом уходил в очередной запой.

Все проблемы Ника были связаны с избытком свободного времени и наличием достаточного количества денег — он являлся владельцем стабильно работающей строительной компании и постоянного его присутствия на рабочем месте не требовалось, появлялся на работе исключительно для заключения договоров, когда нужна была его настоящая, а не факсимильная, подпись. Ну а с появлением электронных подписей неделями не вставал с кровати и не одевался, оставаясь в пижаме зимой, и лишь в трусах летом. На улицу выходил только для того, чтобы купить сигарет и бухла. Но и этого часто не требовалось — обожающая его молодая жена все приобретала для своего третьего ребёнка сама, только прикрикни на неё. А можно было и не кричать — боясь обидеть любимого супруга, она по первому его требованию бежала в магазин, только чтобы обожаемый Ник лишний раз не нервничал. Нинель сама при этом не курила и никогда алкоголь в рот не брала — ей не нравились их горечь и послевкусие.

Правда, ей иногда казалось, что Ник подолгу не выходил из квартиры и постоянно пил совсем по иной причине — он словно что-то или кого-то боялся, а страх заливал коньяком. Но своими предположениями Нинель особо поделиться было не с кем, разве что с Игорем. Но тот и без её слов был в курсе всех её проблем. А добавить особо было нечего. Если оставаться до конца честной, то Нинель совершенно не хотелось обсуждать с Игорем свою личную жизнь. Может, отношения между ними складывались несколько иначе, не намекни он ей когда-то давным-давно, что желал бы видеть её своей женой.

Нинель негромко рассмеялась, вспомнив, как смущался и краснел Игорь, делая ей предложение…

 

Она вылезла из-под одеяла. Ночь. Улица. Почти по Блоку — одинокий фонарь освещает надпись на стене дома напротив — «Аптека».

Нинель встала возле открытого настежь окна и напряжённо стала всматриваться в темноту, пытаясь что-то или кого-то рассмотреть. Казалось, что она ждала этого кого-то и никого не ждала одновременно.

Время отсчитывало последние минуты прошедшего дня, обычного дня в их бесконечной череде. Скоро часы покажут ноль-ноль часов ноль-ноль минут — мгновение, когда нет времени.

Можно немного постоять и снова попытаться уснуть — если он не пришёл до полуночи, то появится лишь под утро. Нинель ни о ком не волновалась — просто всматривалась по привычке в темноту. Теперь она делала это каждый вечер.

Но нет, они появились — старик со своей собакой. Нинель облегчённо вздохнула — жизнь продолжалась.

Продолжалась, но как будто не для неё. Она словно замёрзла в тот жаркий день, когда обнаружили тело Ника, и её жизнь замерла.

Нинель вернулась в кровать, забралась под одеяло, а потом потянулась за телефоном.

— Позвонить Никите, — произнесла она вслух, заставляя себя это сделать. — Извиниться перед ним за своё глупое поведение.

Нинель прекрасно видела, как менялось отношение мужчины к ней в течение вечера. Она же не дура. А он ей нужен, нужен. Вот только руки никак не желали набрать нужный номер.

Её телефон зазвенел, словно сам по себе только от силы её мысли.

— Да, — ответила Нинель робко.

— Это я, Никита, — раздалось в трубке.

Они оба замолчали.

А потом в унисон произнесли: «Простите». И рассмеялись.

— Вам не спится, — констатировала Нинель.

— Хотел поинтересоваться, — спросил Никита, — вам понравился спектакль?

— Понравился, — коротко ответила Нинель. — Вы позвонили, чтобы пригласить меня ещё куда-нибудь?

— Ещё не придумал, куда мы с вами и с детьми пойдём, — сказал Никита. — Я не такой выносливый, как Игорь, тут смекалка надобна и выдержка, но вот на обед в кафе или ресторан смог бы завтра вас пригласить.

— Хорошая мысль, — согласилась Нинель, — я давно не выходила в люди. Говорите, куда и во сколько за вами заехать…