Шейх

— Нинок, принесла бы ещё мясца, — слегка заплетающимся голосом Самсон Семёнович попросил дочь. — Да и шампуры прихвати.

Нинель выразительно взглянула на отца — разве мало было?

— Хорошо пошло, — виновато отозвался тот и поднял рюмку с очередной порцией наливки.

— Может, хватит уже? — сурово одёрнула мужа и Марта Карловна.

— Ничего не хватит, — раздухарился вдруг хозяин дома. — Марта, если ты не пьёшь… Мы с Инночкой только в раж вошли.

Они с Инессой Георгиевной уже изрядно надегустировались, пора бы и остановиться, но оставались ещё неоткрытыми и две или три бутылки. Не мог он отпустить свою гостью, пока та все не перепробует и не выскажет своё «фе» по каждой из настоек и наливок. Самсон Семёнович доверял ей и её вкусу, как самому себе.

— Игорёк, — крикнула Инесса Георгиевна вслед убегающему вместе с детьми Нинель сыну, — помог бы Ниночке.

Никита подскочил со своего места — вот он его шанс.

— Пусть играет, — махнул он вслед Игорю, — мне нетрудно помочь Нинель.

И не ожидая ни от кого ответа, он устремился легкой пружинистой походкой за молодой женщиной.

— Нинель, — негромко позвал Никита, отодвинув в сторону тюлевую шторку.

— Я здесь в кладовке, — отозвалась та. — Дверь налево…

— Берите мясо, раз вызвались помочь, — Нинель указательным пальцем с шикарным маникюром качнула сверху вниз.

Никита глянул себе под ноги — кастрюля ничуть не меньше, чем та, которую привезла с собой Инесса Георгиевна.

— Может, зря? — осторожно поинтересовался он. — Мы все уже наелись?

— Папа сказал «надо», значит, надо, — покачала головой Нинель. — А он никогда не ошибается. Но ему нужны шампуры, а они наверху.

И она выразительно взглянула на антресоли.

— Давайте я поищу, — предложил Никита.

Но Нинель отрицательно покачала головой, отказываясь от помощи.

— Постороннему человеку в том складе ненужных вещей не отыскать требуемое, — цыкнула она.

— Нужна лестница, — многозначительно заметил Никита.

— Догадалась, — кивнула Нинель и тут же исчезла в глубине дома, бросив своего помощника в кладовке одного.

Вернулась она довольно быстро, держа в руках табурет-стремянку.

— Полезная вещица, — покачал головой Никита.

— Ещё бы, — довольно хмыкнула Нинель, — особенно для мамы двух детей, которые не достают до выключателей.

Никита не понял, при чём здесь выключатели, но табуретку несомненно оценил.

Нинель с грохотом поставила стремянку на деревянный пол, подхватила свои длинные волосы в высокий хвост, являя взору изумлённого Никиты изумрудного дракона, извивавшегося по её шее, взгромоздилась на верхнюю ступеньку и принялась шуровать на антресоли.

— Ах, вот они, — радостно проговорила Нинель и с силой потянула на себя фирменный мешок с шампурами.

Но тот цеплялся ручками за другие вещи, лежавшие на антресоли, и никак не желал покидать насиженное место. Нинель дёрнула его что было мочи и не рассчитала силы, мешок выскочил, а она потеряла равновесие и стала падать.

В самую последнюю секунду Никита подхватит Нинель, не дав свалиться со стремянки ему под ноги. Бережно прижимая к себе, как самую большую драгоценность, он вынес молодую женщину из тесной кладовки, осторожно поставил на ноги, но отпускать не торопился.

— Вот я пригодился, — проговорил он таинственным шёпотом, проводя кончиками пальцев по дракону на шее Нинель. — Интересная татуировка.

— Да, — кивнула та, поёжившись от щекотки и негромко хохотнув. — Но не шедевр, замечу. Я хотела такую, какая была у моего мужа, но… В тату салоне мне смогли сделать только самую обычную — ветка сакуры и иероглиф «тигр». Второе значение — пьяница. Видимо, от судьбы не уйдёшь. Я потом её переделала на эту.

— А какая была у него? — поинтересовался Никита, выпустив Нинель из объятий, так как та неожиданно задёргалась в кольце его рук — задав свой глупый вопрос, он упустил момент очарования, — и с невозмутимым видом подхватил кастрюлю.

— Рисунок у мужа был не такой легкомысленный, сделанный разноцветными красками, как у меня, — более серьёзный и необычный, это были настоящие камни, приклеенные на его кожу при помощи специального клея, а, может, каким-нибудь другим способом прикреплённые. Татуировка больше походила на пирсинг, такая же объёмная. Я поначалу думала, что это кристаллы Сваровски, и камнями разных оттенков нарисована его татушка. Но нет, Ник утверждал, что таскал на плече настоящие брюлики.

— А большой был рисунок? — спросил зачем-то Никита.

— Достаточно большой, а камни очень мелкие, — кивнула Нинель и неожиданно замолчала.

Она не понимала, почему с этим совершенно не знакомым ей человеком вдруг стала откровенно говорить о муже и его странной татуировке. Из-за неё Ник никогда не носил маек. Зато любил покрасоваться перед девушками, пустить, так сказать, алмазную пыль в глаза, даже будучи уже женатым.

— Пойдёмте, — поторопила Нинель Никиту.

Не давая ему задать ещё вопросы, быстро пошла вперёд.

— Нас ждут.

«Не нас, а мясо».

Хотел добавить Никита, но смолчал. Он быстро прикидывал, что бы такое спросить у Нинель, чтобы снова разговорить её, но ничего на ум не шло. Нужен её номер телефона, правда, с этим ему и Игорь помочь может. Но если бы дала сама Нинель, было бы гораздо лучше…

— А вот и наши потеряшки, — Самсон Семёнович широко развёл руки, чтобы заключить в объятья дочь и Никиту одновременно.