Страница 56 из 122
XXVIII. Три условия
В нашем с Миффи просторном шестом номере царил уют, освещенный люстрой и согретый камином.
Раздвинутые багровые портьеры красивыми волнами обрамляли широкоформатную жизнекартину «Снег над Лондвиссом». Мне вспоминался снег над Ленинградом – снег над городом, в котором я никогда не бывала, но который любила благодаря фильму «Ирония судьбы».
В кружении полусонных снежинок мне слышались волшебные мелодии Таривердиева. И чудилось: вот оно, рядом, мое простое понятное прошлое! То далекое прошлое, в котором сытые люди спорят о разнице во взглядах поколений; в котором бездумно влюбляются – случайно и наугад; в котором выгода-цинизм всегда побеждаются романтикой-любовью...
Миффи нечего было сравнивать. Она блаженствовала, развалившись подле камина...
Утомившись белым однообразием заоконного кино, я задернула тяжелые портьеры. И подошла к старинному резному трюмо, желтоватое зеркало которого будто бы мечтало протаранить потолок и готической ракетой вылететь в открытый космос.
Из зеркала, озаренная плясками алых огней, на меня таращила свои «лесные солнышки» миловидная девица в каштановых кудельках. Желтые черешни глаз, крохотный вишневый ротик и пухленькие малиновые щечки внушали уверенность: такой сочный ягодник вполне соблазнителен для сударей-сластён!
Я отошла от зеркала, подергала шнурок – пусть где-то вдали прозвенит колокольчик!
Через полминуты явилась горничная.
– Анюта, будь добра, принеси для Миффи рулеты или галеты! А то ей скучно... – попросила я, внимательно рассматривая горничную.
Несмотря на длинное коричневое платье – в сто раз более скучное, чем школьная форма моего прошлого; несмотря на нелепый бежевый чепчик, полностью скрывавший волосы; несмотря на кроткую покорность, с которой двадцатилетняя Анюта прислуживала постояльцам, – в этой девушке было не меньше шарма, чем во мне самой.
Таких симпатичных девочек, как я и как Анюта, в Офширно жило немало. Маркиз мог бы не утруждать себя неравным браком. Маркиз ведь не обладал ни порядочностью, ни брезгливостью достославного мистера Дарси.
Анюта изящно присела, мило улыбнулась, произнесла нежным голоском:
– Сию минуточку, мисс Ронс! Я немедленно принесу желаемое, мисс Ронс!
И – прямая, стройная, грациозная, – горничная поспешила прочь. За галетами или рулетами, заказ которых просто прикрыл мое желание сравнить себя с Анютой.
– И всё-таки, Миффи, никак не могу сообразить: зачем понадобились маркизу наши с тобою продажные шкуры?! – задумчиво призналась я своей собаке.
Миффи весело помахала мне правой передней пинеткой.
– Не смейся, Миффи! – приказала я. – Я серьезно. Вот, думай сама, Миффи! Головой думай, не хвостом, будь добра!
Миффи поудобнее уселась, тоже уставилась в зеркало – на мое отражение. Собака покорно приготовилась старательно думать белой нырвольфовой головой.
– Что мы имеем, милые леди? – спросила я у наших с Миффи отражений. – У нас есть капитан-вояка, чуток подстреленный моим наглым маркизом. Есть еще блестящий адвокат – некий сэр Тимати Дракс. Имеется также усатый молокосос, нудно молящий меня дожидаться его пять месяцев. Ведь для неравного брака надо, чтобы лорду Кампширу пробило по ушам ровно двадцать один год строгого надзора! Его дряхлые опекуны решительно против меня... Как будто у меня, одинокой, хватит денег на пять месяцев светской жизни, Миффи! Просто возмутительно! Юные лорды не могут жениться сразу же, как только им взбредет это в голову! Кто сочиняет такие дурацкие законы, интересно мне знать?!
Миффи сочувственно покивала.
– И есть у нас, наконец, наш маркиз! Та еще темная лошадка! – продолжила я, любуясь своими желтыми черешнями. – Кстати, при свечах у меня сильно темнеют глаза, Миффи! И я начинаю казаться себе гораздо умнее! С темно-желтыми черешнями как-то сильнее веришь в свои силы, чем со светленькими!..
У собаки стал такой хитро-виновный вид, точно она борется с искушением покрутить под своим ухом одной из пинеток.
– Да уж! Я немного сбилась с темы... – признала я. – Что ж! Кто пожил в психушке, тот обрел, вероятно, некоторое право на короткие сбои в мыслях... Итак, маркиз, как ни крути, самый подходящий вариант! Однако... Меня терзают страшные сомненья... Ехать ли в Москрофф до брака? Это опасно! Очень! Что, если беспутный маркиз воспользуется в пути моей беззащитностью?.. Не жмурься так хитро, собака! Что – ты?! Что – ты?! Тебя вполне могут заарканить его слуги – и продать по дороге, на расплод! Офширно – большая страна! Пока всю проедем... Если маркиз – подлец... А он таки немного – подлец... В общем, стоит ли такая опасная игра особого риска? А, Миффи?!
Собака опалила меня укоризненным алым взором.
– Ты права, Миффи! – вздохнула я. – Как-то трудно поверить, что красивый, умный, не в меру отъевшийся маркиз всерьез способен увлечься мною, никчемной девицей. До полного умопомрачения... Так ли?.. Хм... Допустим, всё-таки способен. Допустим, моя продажная шкурка почему-то нужна маркизу – срочно и любой ценой. Но маркиз даже не попытался снизить цену! Вот, что странно! Он мог бы меня шантажировать! Мог бы попробовать подкупить нас с тобой крупной суммой – такой крупной, что мы, может, и оставили бы в покое идею законного брака!.. Так – нет! Маркиз жаждет жениться! Сразу, с лету!.. Почему он так спешит? Чем я так хороша? А, Миффи?..
Мы высматривали в зеркале ответ. Из недр призрачного пространства золотисто-алое мерцание отвечало нам: «Волшебство внезапной любви! Волшебство любви!»