Страница 6 из 27
В тот же год я впервые поцеловалась.
Виной тому праздник поворота зимы.
Гуляния в Год Медного Голубя были знатными. По большей части потому, что должен быть он, как и Год Золотой Коровы, благожелательным и щедрым на урожай. Потому и умасливали Голубя и блинами, и кашей с медом и молоком, и мясом печенным, и копчеными колбасами. Сыпали зерно в огромные кадки, да ковши с медовухой ставили. На гуляния эти весь город собирался, накрывали столы, пили медовуху, танцевали под пение дудки да хороводы водили.
Вэйко тогда меня в круге водил. Вместе с заневестившимися Цветкой, Вайкой да Иржкой. Их другие в круг ввели, да только на меня они смотрели с завистью, исподлобья. Так как девице уже уронившей первую кровь, то было положено, чтоб все знали, что не ребенок уже, а невеста. Потому и ступила я за старым другом смело, хоть и краснея отчаянно. К тому времени семнадцатилетний Вэйко успел не одно девчачье сердце разбить. Высокий, чернявый и вечно отпускающий шуточки, он стал грезой чуть не каждой девушки в городе. Но хоть и срывал поцелуи на вечерах у хихикающих девиц, женится не собирался. Мол, сперва в войско пойдет, границы от таххарийцев защищать. С того я только посмеивалась. Брыська его и за порог не пустит, не то что в войско.
- Хороша ты стала, Крыска, - говорил Вэйко, ведя меня в кругу между остальных первогодок. - Даром, что не такая, как все. Но это мне в тебе и нравится.
От неожиданной похвалы я зарделась.
- Тебе, Вэйко, не впервой девичью голову морочить. - ответила на его речь, ступая вперед и беря его за руки, как и положено в круге.
- Оно-то так, не спорю, но может к тебе я со всей душой.
Может и поверила бы я старому другу, если бы не лукавый огонек в его глазах.
- Ох, Вэйко, в твоей душе места столько, что не мне одной просторно будет. Хоть и страшно, кому на ногу наступить. - рассмеялась я.
- Не веришь мне?
Я мотнула головой. Чего верить этому плуту. Всем же такое говорит.
- А так?
Он дернул меня на себя. Сама не знаю, как на ногах устояла. И тем более не знаю, как смогла от губ его увернуться. Да и оттолкнуть, гневно сверкая глазами.
- Ну. Вэйко... - уже начала я, но речь мою грозную оборвал кулак Лидко, врезавшийся в челюсть моего старого друга.
- Не смей к ней лезть. - почти прорычал он.
Я даже не сразу поняла, откуда он и взялся-то. Лидко тоже и в плечах раздался и вымахал высокий, на голову меня выше. Только светловолосый был с голубыми глазами. Да лицо его не смазливым было, как у Вэйко, а мужественным.
- А что может уже тебе обещалась? - спросил Вэйко, вытирая кровь с подбородка.
Толпа же кольцом вокруг нас сомкнулась, и речь его слушала внимательно, затаившись. Я покраснела, до самых волос и, прижимая руки к пылающим щекам, помчалась домой. Но не успела дверь закрыть, как в дом вошел Лидко. И хотелось мне его выставить, за то что опозорил перед всеми, но так и застряли все гневные слова в горле, когда увидела, каким несчастным он был.
Он устало сел за лавку и повесил голову, перебирая в руках, какую-то безделушку.
- Тебе принес, - сказал он, положив на стол серебряный браслет с россыпью мелких белых камушков.
- Не нужно, - сказала я, стараясь добавить в голос строгости. - Забери.
- Значит, и ты за ним бегать будешь? - сделал свои выводы Лидко, поднимаясь с лавки.
- Не нужен мне Вэйко, - сказала я, чувствуя, что вот-вот потеряю его навсегда.
За столько лет я так привыкла, что он словно тень за мной ходит, что и не представляла, как оно может быть иначе.
- А кто нужен? - по-прежнему не глядя на меня, спросил он.
- Ты, - отчаянно краснея, прошептала я.
Лидко поднял на меня горящие глаза, будто не веря в то, что услышал.
- Докажи, - сказал он, не сводя с меня взгляда.
Я покраснела еще больше. Но все же решилась. Шагнула к нему и неумело прижалась губами к его губам. Он же, словно воздуха свежего глотнул. Целовал меня, крепко прижимая к груди.
- Крыска, я ж теперь самым счастливым буду, - прошептал он мне у самого уха, оторвавшись от моих губ. - Что хочешь, для тебя сделаю.
Я же только краснела, пряча пылающее лицо у него на груди.
- Ах, ты ж песий хвост, - прокричала мать, охаживая прямо с двери Лидко веником по спине. - Девку опозорить решил? Да я тебе уши надеру. Не смотри, что вымахал выше меня на голову. Я тебе сделаю.
С тем и вылетел Лидко из дома, под крики моей матери и веселое хмыканье Дайко. И, кажется, гнев матери его нисколечко не тронул. По крайней мере, когда я выглянула в окно, он, широко улыбаясь, отмахивался от веника и то и дело прыскал, не в силах сдержать смеха.
Так и началась наша с Лидко любовь. Он все так же следовал за мной по пятам, стоило мне переступить порог и улизнуть от вездесущего ока матери. Только теперь уже уверенно брал за руку, что доселе себе не позволял. А когда никто не видел, срывал поцелуи. Я не противилась, а со временем начала ждать, когда Дайко, менее строго относившийся к нашим с Лидко отношениям, посылал меня к Ливке за хлебом или за табуреткой, плошкой, или еще чем-нибудь страшно важным.
- Ну чего ты шипишь, как рассерженная кошка? - спрашивал он у матери тихо. - Молодое дело. Да и Лидко парень хороший, нашу Крыску не обидит.
- Мала еще. - отвечала мать на то. - Рано еще невестой назвалась.