Страница 75 из 76
Благодарность забывчивей всего.
Фридрих Шиллер
{On An On Drifting}
Мы в середине декабря - прошёл почти месяц после окончания лечения. Алекс уже набрал достаточно веса, он водит машину, ест плохо, но достаточно, и я стараюсь контролировать этот процесс. Я всё время слежу за ним, а он покорно повинуется, и эта моя материнская забота о нём, кажется, начинает доставлять ему удовольствие, он не спешит с ней расставаться. Он странный, очень странный, как будто спит всё время, находясь в сознании. Мы практически не разговариваем. Разные мысли роятся в моей голове, всякие, но я не концентрируюсь на них и просто делаю свою работу. Очень непростую работу.
Контрольный осмотр, сканирование и забор крови показывают, что болезнь отступила.
Счастливее меня нет существа во всей Вселенной: наконец, всё позади! Мы сделали это!
Мы только вернулись с прогулки, на которой я впервые снова любовалась им: волосы короткие, но уже очень хорошо отрасли, и Алекс снова становится похож на себя. К худобе я привыкла, а вот без волос, которые он раньше носил достаточно длинными, игривыми крупными локонами, Алекс выглядел совсем иначе, по-своему красиво, но не так привлекательно. Теперь он снова становится собой, сексуальным самцом с лицом Бога.
Эта прогулка не была такой, как все. Все наши совместные гуляния, посиделки и общение – это одно сплошное молчание, беседы взглядами.
Но не сегодня. Сегодня состоялся разговор, отложенный с того самого дня, как у нас был Марк.
Мы стоим рядом у кромки воды, смотрим на море, и вдруг Алекс неожиданно признаётся:
- Я не хотел тебя обидеть нашей квартирой, прости меня.
Я долго собираюсь с ответом и, наконец, отвечаю:
- Однажды ты назвал при мне Марка придурком, и знаешь, я с тобой совершенно согласна.
- Не злись на него, он ничего мне не говорил.
- В таком случае, откуда вдруг такие внезапные догадки?
- Я слышал ваш разговор.
- Как это слышал?
Алекс молчит, думает, что ответить.
- Что ещё ты успел услышать?
- Всё, о чём вы говорили.
- О, Боже! – я закрываю лицо руками от ужаса… - Зачем?! Зачем? Зачем? Там много было сказано того, чего тебе не нужно было слышать, особенно тогда!
- Ошибаешься. После таких подслушанных разговоров очень широко раскрываются глаза на многие вещи.
- Я думала, воспитанные люди, вроде тебя, никогда не подслушивают! И выходит, ты не был таким уж и бессильным тогда! А ведь не мог и с кровати своей подняться!
- Когда женщина, которая значит для тебя всё, находится наедине с другим мужчиной, силы найдутся на что угодно. Но главное не это.
- А что?
- Я абсолютно согласен с Марком в отношении всего, что он тебе говорил. Но он недооценил мои трезвые и разумные способности: завещание действительно у меня есть, и в нём указаны только самые достойные и дорогие мне люди, и твоё имя там тоже есть, но появилось оно там задолго до моей болезни. И если меня когда-нибудь не станет, я хочу, чтобы ты на самом деле перестала витать в облаках и приняла от меня то, что я хочу тебе дать. Это моя воля и моё желание, отнесись к ним хотя бы просто с уважением и пониманием.
Я не знала, что ему ответить. И мы оба боялись смотреть друг другу в глаза. И вот вернулись с прогулки оба под впечатлением от специфического разговора. Я прошу Алекса взвеситься, а сама направляюсь на кухню, чтобы готовить ему обед, и, к своему удивлению, обнаруживаю там… Ханну!
- Ты-то как раз мне и нужна! - произносит с ехидной улыбкой. - На ловца и зверь бежит, кажется, так у вас говорят? – в её взгляде вызов.
С чего это она заговорила по-русски?
- Ты не представляешь, как все мы благодарны тебе за Алекса! И ты, наверное, дико устала. Я думаю, мы больше не можем, не имеем права тебя задерживать!
- Думаю, мне всё же стоит побыть ещё какое-то время. Считаю правильным дождаться полного выздоровления.
- Я настаиваю. Он уже достаточно крепок, мы справимся и сами.
Я чищу овощи, ставлю их на плиту - мне нужно сделать из них пюре для Алекса. Молчу, Ханна тоже – кто кого перемолчит. Наконец, её терпение лопается и она взрывается:
- Тебе уже давным-давно пора убраться отсюда! Я его жена, и мне надоело тебя здесь терпеть!
- Терпеть меня?! - что это со мной, истерично-припадочный смех? - Да тебя ни разу не было ни здесь, ни в госпитале, нигде! Где ж ты меня терпела?
- Ну да, ты святая, все об этом только и говорят. Чудесное исцеление Алекса под названием «Валерия»!!! Ха-ха! Надеюсь, он хотя бы разок трахнул тебя? В награду, так сказать… ну, в качестве оплаты за труды. Мы ведь с тобой знаем, КАК он это делает! – подмигивает.
Она мне омерзительна, эта Ханна. Злость и обида затмевают мой разум, я подскакиваю к ней, мечтая затолкать в её чёрный рот половую тряпку, но выходит только прошипеть:
- Убирайся вон!
- Боюсь, убраться придётся тебе, ведь хозяйка здесь я, хотя ты, наверное, уже и забыла об этом, правда Алекс? - она смотрит вверх, в сторону лестницы.
Я оборачиваюсь и вижу его там. Он всё слышал, и это ужасно. Мне жутко стыдно за все слова, которые произнесла Ханна, и за то, как смешала меня с дерьмом. Это унизительно, и я всей душой надеюсь, что он скажет или сделает что-нибудь, чтобы проучить её. Он ведь особенный, жутко умный и умеет профессионально решат любые проблемы и конфликты:
{Amber Run - I Found}
- Лера, я думаю, тебе действительно пора уже поехать домой.
Это удар в самое сердце. В самое средоточие моей души.
В эти месяцы я словно скинула перед ним все доспехи и заслоны, а он размахнулся и с силой ударил меня: безоружную, беззащитную, уязвимую, полностью открытую ему. Этот удар подкосил меня, смёл, но не сломал. И хотя слёзы никогда ещё с такой силой меня не душили, никто их не видел, потому что через считанные минуты меня уже не было в доме на берегу, где не я была хозяйкой, но где прошли мои дни, остались мои силы, моё тепло и моя забота о нём.