Страница 29 из 76
Coldplay For you
Сегодня двадцать пятое ноября – День Рождения Алекса. Мы не договаривались встречаться, и он даже не в курсе моей осведомлённости о том, что сегодня ему исполняется двадцать шесть лет. Я знаю, как его поздравить: мне не нужна подарочная упаковка и цветы - у меня есть моя записная книжка с рецептами.
Мне не известно, дома ли он, но это и не важно, потому что со мной мои ключи и желание поднять ему настроение. С этим у нас проблемы и серьёзные с тех пор, как мы вернулись из Испании.
Алекс открывает дверь с грустным лицом, но при виде меня его губы трогает искренняя улыбка - конечно, он рад, что я пришла. Одет по-домашнему трогательно - в свою серо-бирюзовую футболку и мягкие штаны: таким я люблю его видеть больше всего, мне нравится контраст беспечности и уюта в одежде с его природной красотой и сексуальностью.
Он помогает мне раздеться, и нежно целует в щёку, в его глазах грусть и радость одновременно. Я прохожу на кухню, посреди неё имеется большой стол с чёрной зеркальной поверхностью, я кладу на неё свою видавшую виды рецептницу.
- Что это? – спрашивает Алекс.
- Сейчас мы будем готовить шоколадный торт. Ты ведь шоколадный любишь?
- Не знаю, - улыбается он, - наверное, люблю.
Мои руки выгружают на стол принесённые продукты, Алекс восседает на высоком стуле и, не отрывая глаз, с улыбкой наблюдает за каждым моим движением. В его взгляде бездна тепла, нежности и любви.
- У тебя миксер есть? – спрашиваю.
- Не знаю даже, что это, - отвечает он, не отрывая от меня своих красивых глаз и не переставая улыбаться.
Я чувствую себя Новогодней ёлкой – столько благоговейного восторга в его взгляде.
- Ну, я так и думала, - сообщаю, - поэтому ты будешь мне помогать, - вручаю ему венчик.
Он воодушевляется, и даже, кажется, тень грусти в его глазах, наконец, испаряется, они загораются азартом и жаждой познания чего-то нового, а Алекс любит это, как никто другой.
Я отделяю белки от желтков, отдаю ему чашу и приказываю:
- Взбивай!
Он недоумевает какое-то время, а я нарочно не показываю, что нужно делать, но он быстро соображает и начинает вытворять с будущим бисквитом пируэты. Я, тем временем, готовлю крем: кухня, а затем и весь его дом наполняются сладким запахом выпечки, заварного крема и шоколада. Так пахнет в домах, где живут семьи, где есть дети, где живёт Любовь.
Nino Katamadze & Insight – Olei
За окном невыразимо грустный, холодный, пасмурный ноябрьский день, и хотя я люблю эту пору за красоту разливающихся красок жёлтого, пурпурного, оранжевого в увядающих листьях, сегодня особенно хочется тепла и уюта. Они есть у меня дома, но не у Алекса, где всегда одиноко и пустынно, где кроме едва уловимого аромата цитрусовой ванили и разогреваемой в микроволновке пиццы не бывает никаких запахов вообще. Сегодня его День Рождения, и мой подарок – тепло и уют, сегодня, в его день, в его доме будет то, чего он так сильно жаждет – семья. Пусть и иллюзорная.
Всё готово, но бисквит ещё печётся в духовке.
Нежные глаза Алекса забыли о печали, они переполнены теплом и радостью, почти счастьем, и он неотрывно смотрит ими на меня, на мои передвижения по его кухне, манипуляции с ложками, мисками, кремом «на водяной бане».
Он приближается медленно, берёт мои руки в свои и увлекает туда, где ему так одиноко - в свою спальню, свою постель, и мы любим друг друга с невероятной нежностью, тонем друг в друге, соединяемся в одно целое, и это ни на что не похоже, ни один самый смелый в своей выдумке секс не сравнится с этим плаванием в реке чувственности и любви. Но Алекс теперь после близости всякий раз делается печальным, его глаза на пике эмоций переполнены чем-то надрывным, болью вперемешку с наслаждением, в его глазах столько всего, что не нужно слов, мне и так всё известно: он любит. Любит сильно, эмоционально, едва сдерживаясь, и хочет отдавать мне это чувство, переполнившее, затопившее его и, похоже, уже доведшее до грани.
Мы лежим в постели, смотрим друг другу в глаза, наши руки сплетены и ноги тоже. Комнату постепенно заполняет шелест начавшегося за окном дождя, сильнейший ветер носит по мокрой террасе оранжевые и жёлтые листья, налетевшие сюда с соседних клёнов и берёз, ведь дом этот стоит у самого парка. Дождь усиливается, превращаясь в ливень, Алекс прижимается ко мне ещё ближе, и я вижу в его глазах муку.
Внезапно вспоминаю про бисквит в духовке, вскакиваю и бегу его вынимать. Совершенно голая, с распущенными волосами вожусь на кухне: вынимаю форму, проверяю, готово ли тесто специальной лучиной, думаю какое-то время, пора ли его вытаскивать или ещё подержать, решаю в итоге оставить. Затем оборачиваюсь и вижу душераздирающую картину: Алекс, уже одетый, сидит на полу у двери, его локти на коленях, но кистью руки он зажимает свой рот, а глаза… глаза переполнены влагой, она ещё не стекает по его щекам, но её так много уже собралось, что это вот-вот произойдёт.
Спрашиваю его:
- Алекс, что случилось?
- Ты такая… красивая…
Господи, как колет в груди. Тянет. Словно кто-то рукой сердце моё держит и рвёт к себе. Я понятия не имею, что говорить и делать, как помочь ему, если я не могу дать то, чего он так сильно хочет. Я не могу любить, это глупо - я рискую не просто обжечься, а сгореть целиком и без остатка. Мне отчаянно хочется сбежать или, по крайней мере, хотя бы одеться.
- Извини, что я голая на кухне, сейчас оденусь… - ищу повод.
Хочу просочиться мимо него в спальню, но он ловит меня, обхватывая обеими руками, притягивает к себе на колени, сжимает крепко и, целуя, повторяет:
- Будь моей… Стань моей, прошу тебя! Будь моей, я весь мир брошу к твоим ногам, только стань моей! Я смогу! Ты никогда… никогда не пожалеешь об этом, поверь! Стань моей… пожалуйста! Будь… моей...