Страница 29 из 215
Тирренское побережье
Альпы
Как уже отмечалось, рамапитеки не могли обитать небольшими замкнутыми гаремами. Гарем, как форма объединения, возникает у обезьян в том случае, если на их сообщества оказывается сильное и неблагоприятное воздействие внешних условий, если приматы живут в довольно суровых условиях, постоянном напряжении сил, если испытывают недостаток в пище, но не перешли к постоянному употреблению мяса. A рамапитеки начали довольно часто совершать нападения на злых и сильных обезьян-павианов, чтобы добыть их мясо. Для такого нападения непригодна гаремная группа (кстати, такая же, как у их жертв-павианов), во главе которой стоит единственный настоящий боец - взрослый и крепкий вожак96.
Кроме того известно, что структура гаремной группы весьма негибкая, окостеневшая, приспособленная к преодолению чрезвычайных ситуаций. В современных гаремных объединениях низших обезьян совершенно заторможены любые проявления нестереотипного мышления всякие зачатки самостоятельного действия отдельно взятого примата - поведенческие «мутации»97. Постоянная скованность, настроенность на борьбу с внешним давлением требует стольких усилий, что просто не остается энергии на эволюцию. Нет, гаремная форма не была присуща нашим прапредкам!
Рамапитеки жили стаями от 20 до 50 особей в каждой. Стая занимала округу радиусом в 2-3 километра. Отдельные самцы и самки могли перебраться в соседнюю стаю, хотя предпочитали не делать этого. Стая же в целом старалась не нарушать установленной границы соседских владений. Если все-таки нарушение происходило, начиналось шумное выяснение отношений. Хозяева встречали чужаков угрожающими криками и жестами, всячески демонстрировали силу. В подавляющем большинстве случаев нарушители чувствовали себя неуверенно и отступали.
Пришельца из другой стаи встречали сдержанно. Прежде, чем принять в свои ряды, осматривали и знакомились с ним. Возвратившегося после долгой отлучки члена стаи тоже пристально разглядывали и только потом приветствовали особым образом.
Альпы
В стае существовали небольшие подгруппы. Прежде всего это так называемые «семьи», которые состояли из матери, двух-трех ее старших детей и недавно родившегося малыша. Кроме того, несколько особняком держались старые самцы и неопытный молодняк. Число самцов, как указывалось, превышало число самок. Однако, столкновений на почве неудовлетворенных половых инстинктов не возникало. Дело в том, что большинство самцов находилось в юном возрасте (при матерях или в группе молодняка) и потому не участвовала в половом общении. Таким образом, доступ к самкам был открыт для меньшей части самцов - взрослых. Даже у таких низкоразвитых обезьян наших дней, как гамадрилы «уже занятых самок не «отбивают», даже если caмка принадлежит самому слабому самцу, а у сильного самки нет. Распределение самок между самцами стада не соответствует, в противоположность ранее господствовавшим представлениям, рангу самцов в иерархии доминирования. В естественных условиях самками владеют 80% самцов, среди них и слабейшие»98.
Как видим, нет оснований говорить о кровопролитных поединках из-за самок. И вообще, представляется неоправданным чрезмерно выпячивать сексуальную сторону жизни человеческих прапредков. Неверно сводить многообразие структурных взаимоотношений внутри биосистемы-стаи к половым связям. Преувеличенное внимание к этому частному вопросу, проявленное в свое время, сыграло чрезвычайно отрицательную роль. Завышалась вероятность столкновений в половом соперничестве. Прапредки людей, да и сами первобытные люди изображались искаженно; половые связи и их регулировка понимались в качестве основной линии становления общества. Ключ к пониманию особенностей жизни наших рамапитековых прапредков искали в наблюдениях за жизнью низкоорганизованных обезьян.
Ошибочные теории в настоящее время постепенно уходят. Стало ясно, что жизни рамапитеков можно подыскать аналогии (и то весьма условные) в жизни современных высших обезьян, например, шимпанзе.
Рамапитеки добывали пищу всей стаей, но первыми на ее поиски устремлялись самцы, причем они были склонны к довольно далеким походам. Рамапитеки раскапывали муравейники, сшибали плоды, выкапывали корни, камнями разбивали орехи, убивали мелкую живность. «К настоящему времени многочисленные случаи не только манипулирования различного рода природными объектами, но и использования их в качестве орудий зарегистрированы у шимпанзе, живущих в естественных условиях. Многообразное применение имели листья. Ими шимпанзе вытирали кровь и грязь с тела, выжимали мозг из черепов убитых павианов. Листья использовали в качестве губок, с помощью которых они доставали воду, скопившуюся в дуплах деревьев. Шимпанзе нередко использовали ветки и палки для исследования тех или иных предметов. Палки, например, они совали в дупла деревьев, проверяя их содержимое. При помощи травинок и тонких веток шимпанзе выуживали термитов из термитников. Они совали палки и в муравейники, а затем поедали набежавших муравьев. При этом с используемых ветвей шимпанзе срывали листья, сдирали кору, наконец, они могли быть разломаны и расщеплены руками и зубами. Ветви с листьями использовались для отпугивания насекомых»99. Cyдя по всему, рамапитековые, как и современные шимпанзе, использовали камни для раскалывания орехов, положенных на корни деревьев. Как правило, эти камни были не тяжелее 3-5 кг. «У шимпанзе одного из районов Гвинеи-Бисау были обнаружены специальные места, где они из года в год и даже из поколения в поколение раскалывали орехи. В каждом таком месте находился камень (обычно более 1 кг), на котором разбивали орехи. На этом камне или вблизи него лежал другой, поменьше, который использовали для раскалывания»100.