Страница 205 из 215
«Народы моря»
Победа числом для варвара исключена. Он постоянно отдавал себе отчёт в ограниченности как наличной военной силы, так и ресурсов для её пополнения и восстановления. Оставалась лишь победа умением. Для варвара единственным путём к победе стали предельное – вплоть до самопожертвования - личное мужество и максимальная – вплоть до растворения в дружине – сплочённость. При этом корыстные побуждения и жажда грабежа служили куда меньшей мотивацией, чем неписанный моральный кодекс дружинника, корпоративные мораль и этика. Профессионализм бойцов и преданность дружинным идеалам делали ненужным масштабное численное превосходство, вполне хватало локального. Быстрый рывок из надёжной базы, нанесение короткого удара, интенсивный грабёж и такой же быстрый отход на базу стали тактикой почти гарантированной победы.
Кто же противостоял «народам моря»? Насколько сильны были страны восточной цивилизации? В столкновении друг с другом армии восточных деспотий были вполне состоятельны. Парадоксально, но в сравнении с варварами – никуда не годились. Восточная армия никогда не представляла собой малочисленные, отлично обученные и бьющиеся насмерть подразделения. Это были немногочисленные колесничие из знати. Колесницы то подносились к противнику, то уносились прочь, а колесничие вели стрельбу из луков. Особого урона этот род войск не наносил, а обходился дорого. Кавалерии как таковой вплоть до скифской поры не было. «Пушечным мясом» же являлись огромные малоподвижные толпы пехоты из кое-как обученного мобилизованного крестьянства. Однако стимула умирать, но не отступать восточная деспотия не была способна им дать ни при каких обстоятельствах. Положение осложняла постоянная боязнь восточной знати дать хорошее оружие мобилизованной голытьбе. В итоге восточная цивилизация имеет не армии, а полчища, одолевающие числом, но не умением. В итоге военного искусства как такового на Востоке не возникло (не считать же учебниками по военному делу витиеватые трактаты Сунь-цзы).
На первый взгляд имело место равновесие сил боеспособных, но малочисленных отрядов «народов моря» и слабых, но многотысячных полчищ восточных деспотий. На самом же деле морские разбойники были просто обречены на успех.
3.«На Египет!»
Предводители морских народов не могли не осознать, что междоусобная резня между соседними вождествами оказывается долгим, очень затратным и малопродуктивным занятием. Потери оказывались слишком велики, а добыча – неоправданно мала. Сама собою всплывала идея мощного удара по Леванту и Египту.
Египетские письменные источники оставили полный список тех, кому это пришло в голову: PLST (пелсет, филистимляне - пеласги), RK (лукка - ликийцы), SRDN (шарданы - сарды), TKR (тевкры - троянцы), TRS (тирсены - этруски), SKLS (шекелеш - сикулы), DNWN (дануван - данайцы), WSS (фессалийцы), SKLS (шелекеш – сикулы), JKWS (экуэш – ахейцы).
Разведку боем «народы моря» провели в правление фараона XIX династии Мернептаха, то есть во второй половине 13 в. В Ханаанских землях им закрепиться не удалось и они решили испытать удачу на показавшейся им менее защищённой Дельте Нила. «Народы моря» действовали в союзе с жителями пустыни ливийцами (гарамантами). Фараон двинул в Дельту большое войско, «народы моря» предусмотрительно не стали вступать в бой. Они отступили, взяли штурмом и разграбили древнейший сирийский очаг культуры, крупнейший торговый центр Восточного Средиземноморья - город Угарит.
Угарит
Однако это было всего лишь отсрочкой беды. Египет в ту пору вовсе не являлся могучей непобедимой державой. Царство переживало тяжёлый экономический, политический и морально-психологический кризис. А кризис это всегда перманентный недостаток ресурсов: материальных, организационных и моральных. На всех уровнях египетского общества открывались широчайшие возможности для подкупа чиновников и воевод. У морских народов, ограбивших один город, оказывался золотой ключик к воротам второго города. Разумеется, не стоит абсолютизировать этот фактор, но и сбрасывать его со счетов нельзя.
Кто кого предавал, кто перебегал на сторону неприятеля – сейчас разобраться невозможно. В этих условиях было абсолютно бессмысленно апеллировать к патриотизму, призывать к защите родины и будущего, что к слову, в условиях восточной деспотии звучало бы просто издевательством. Чтобы стимулировать сопротивление были нужны победы и трофеи. Здесь и сейчас. А трофеев в войнах с народами моря просто не могло быть, отобрать у тех было нечего. Бессмысленно также порабощать пленных головорезов, из которых рабы по определению не получатся.
Египтяне приняли отчаянные меры, фактически пожертвовав Дельтой и перекрыв долину Нила. К концу царствования Рамзеса II провели военную реформу и принялись нанимать одних пиратов против других. Вместо египтян полки комплектовали ливийцами, нубийцами, шарденами.
В целом, «катастрофа бронзового века» началась в последней четверти 13-го века, набрала силу около 1190 г.до н. э. Тогда было окончательно сокрушено Новое царство хеттов а дорийцы захватилит Пелопоннес. «Катастрофа» достигла пика примерно в 1180. К 1175 худшее было уже позади, хотя ужасные события продолжались весь 12-й век.
На правление Рамзеса III приходится основное нашествие на Египет «народов моря». На этот раз фараону пришлось отбивать не пиратский набег, а попытку заселения врагами опустевшей Дельты.
«Народы моря» отправились в поход целыми семьями, с жёнами и детьми и прибыли как на судах, так и на повозках, запряжённых волами. Рамзес III направил против врага реформированное сухопутное войско и наёмный флот, возможно скомплектованный из других «морских народов». В решающем бою, состоявшемся в 1173 г.до н.э. «народы моря» потерпели сокрушительное поражение, множество погибло, уцелевшие попали в плен, прежде всего - женщины с детьми. Флотилии пришельцев также были разбиты.
Этим и закончилась «катастрофа бронзового века». Обезлюдевшее Восточное Средиземноморье начало медленно возрождаться, входя в эпоху халибского железа, финикийской алфавитной письменности и еврейского монотеизма.
Уцелевшие «народы моря» вернулись на острова Эгейского моря, в Сицилию и на Сардинию, в Италию и Грецию.
Любопытно, что это подтверждают археологи. Так, в сикульской культуре Липарских островов и Сицилии Л.Бернабо Бреа выделил два этапа:
-I, начинающийся с момента прибытия первых сикулов на острова (около 1250 г.до н.э.),
-II, начинающийся с возвращения сикулов из «египетских походов» (около 1150 г.до н.э.). При этом отмечается, что второй этап знаменовался гораздо большим оттеснением сиканов вглубь острова. Ну, еще бы – на остров вернулись бойцы, прошедшие суровую школу пиратских войн и получившие бесценный опыт.
К слову, сюжет о вернувшемся после долгой войны и скитаний воине, обнаружившим, что его жильё занято чужаками и наведшим там должный порядок, был, очевидно, всеобщим. Сикулам, во всяком случае, должна бы импонировать расправа Одиссея с женихами, хозяйничающими в его доме и домогающимися руки неувядающей Пенелопы.
4.Оско-умбры
Археологи выделяют в срединной части Европы так называемые «культуру курганных могил» и сменившую её «культуру полей погребальных урн». «Культуру курганных могил», датируют от 15 до 13 вв. до н. э. и отводят ей территорию от бассейна верхнего и среднего течения Рейна на западе до Тисы на востоке.
Указывают, что в конце существования данной археологической культуры её носители начинают совершать бескурганные захоронения умерших по обряду трупосожжения. На этом основании археологи говорят о перерождении «культуры курганных могил» в «культуру полей погребальных урн», датируемой 13-8 вв. до н. э.