И-2

Покосившись на примотанную к стволу дерева проволочную клетку, я с хрустом повел шеей.

Ладно…

Пора еще раз пообщаться, Управляющая ВестПик…

Сказав пару слов в передатчик и получив от Каппы ответ, я отвязал клетку и потащил ее за собой, распугивая с тропы визгливых гоблинов, что отовсюду спешили на манящий зов мерцающего экрана.

Глава 2

Дорога в храм была уже знакома. Но я поперся напролом, намеренно прокладывая дорогу сквозь нетронутый кусок джунглей. Под подошвами ботинок хрустело многое, но больше всего попадалось дерьмо — гоблинское мать его дерьмо. Эти тупорылые ушлепки настоящие эстеты, а? Неохота им тужиться в сортирах, где вонь из почти полных ям такая, что вышибает не слезу, а глазные яблоки. Им хочется чистоты под жопой и свежего воздуха вокруг. Именно поэтому они и засирают природу, оставляя везде кучи и лужи говна, не удосужившись даже прикопать.

А потом удивляются — а че это свежесть природы уже не такая? А че это болеть все начали?

Дебилы не понимают или не хотят понимать диктаторскую правоту системы, старающейся, чтобы как можно большая часть выпущенного из холодильников населения вела бродячий образ жизни.

Когда бродячее племя в полсотни рыл, что никогда не ночует на одном и том же месте дважды, срет где попало — это не беда, а обезьянье благое наследие. И только на пользу природе. Уверен, что у этих дикарей ТИР растет сам по себе — до тех пор, пока они бродят и бродят по джунглям, ничего не производя, не ломая бетон и не сажая деревья, но при этом просто испражняясь в новых местах, вместе с отходами выдавливая из себя семена накануне съеденных плодов.

Зато оседлым приходится ежедневно доказывать безжалостной системе свое право на жизнь — хотя порой они кладут на это дело большой и толстый хер, после чего их внезапно казнят. Как того цветочника, что просто убивал растения и продавал их всем, кто желал подарить девушке связку ароматных трупов. И оседлым следует твердо знать, где гадить можно, а где за это можно жестко поплатиться.

Но я здешних предупредил. И уже никто не рискнет…

Замерев на полушаге, я уперся взглядом в широкую напряженную улыбку на потном смуглом лице. Раскоряченный за кустом гоблин с натугой выдохнул:

— А тропа там… вон там…

Жаль тратить патрон. Но все должно быть показательно.

Первая пуля ушла в мускулистую ляжку засранца, вызвав у него дикий изумленный крик.

— Вы задрали — признался я, нажимая на спуск второй раз.

Вторая пуля угодила в землю — гоблин успел упасть на бок. Подскочив, семеня, он с диким воплем рванул прочь. Дождавшись, когда он уберется подальше, я выстрелил еще раз, проверяя смогу ли попасть по петляющей, хромающей цели, что уже была почти скрыта стволами деревьев и зарослями. Попал. Куда-то в спину, что вызвала еще один дикий заполошный крик, заставивший и без того взлетевших птиц из осторожности убраться к самым облакам.

Когда чуть стихло, я щелкнул тумблером передатчика, чтобы опередить наверняка уже летящего сюда Каппу:

— Отбой, десятник.

Секунда… и сквозь легкий шум помех до меня долетает бесстрастное:

— Принято, лид. Из джунглей выбежал срущий на бегу гоблин с дырой в ляжке и спине. Катается по земле и орет, что больше так не будет.

— Передай всем — если Оди сказал в джунглях не срать — в джунглях не срать!

— Да, лид.

Глянув на бьющегося в клетке плукса, я заменил отстрелянные патроны в барабане револьвера и двинулся дальше, внимательно поглядывая под ноги. Шел не напролом — влом перетаскивать постоянно цепляющуюся клетку через бревна и кусты. Петляя, удлинял себе путь, но был этому только рад — наконец-то есть время оценить свое физическое состояние, прислушаться к работе каждой мышцы, оценить ощущения остывшего тела. Когда ты в постоянной движухе, когда вечно куда-то бежишь, кого-то догоняешь или убиваешь, мозг гасит добрую половину всех негативных ощущения тела в стремлении выполнить приказ сознания. И это чревато.

Пока добирался до храма, успел убедиться, что организм хоть и измотан — а когда было иначе? — но вполне функционален и можно даже сказать здоров. Но я бы не отказался от щедрых системных инъекций — витамины, изотоники, усилители, активаторы и прочее, что так хорошо сказывается на иммунитете, выносливости, силе и скорости. И на психической мать ее стабильности…

Это была главная причина моего визита к системе. Что с уколами? Мне не улыбается превратиться в берсеркера. Даже если это ненадолго — все равно нет. Я порой люблю проходить по самой грани потери самоконтроля, но сваливаться в пропасть пылающей ярости берсеркера не желаю. Я не травоядное вроде быка или носорога, которых порой клинит от переизбытка клетчатки в жопе.

В принципе пока можно особо не дергаться — совсем недавно, буквально пару суток назад, мы с Каппой уже побывали в шкурах упоротых безумцев, голышом носясь по здешним джунглям. Это неплохо так истощило наш запас эмоций. Но необходимые уколы надо отыскать как можно скорее.

Ну и заодно надо задать системе пару наводящих вопросов, а заодно посоветовать ей перестать маяться ненужной хренью.

Вывалившись на бетонный пятачок, я мельком глянул на подметающих девушек, охраняемых двумя стариками с дробовиками. И старперы были на высоте — едва я вынырнул из джунглей, как на меня уставились стволы.

— С патронами как? — поинтересовался я, мельком глянув на оружие и оценив его состояние как весьма приемлемое. Каждый день старперы дробовики не чистят, но зарасти оружию грязью не позволяют.

— Коменданте — кивнул один из стариков — У каждого по патрону есть.

— Держите — я вложил в подставленные ладони старика горсть патронов из поясной сумки, сверху кинул пару таблеток энергетика — Картечь. Энергетики. Лучше не совмещайте.

— Благодарим, коменданте.

— Если потратите патроны на зверье агрессивное, а не пальбу по уткам — получите еще. Если нужны патроны на пристрелку и проверку — возьмите дробовые. И стреляйте по зверью, которое можно в котел отправить.

— Подойти к тебе? — деловито уточнил — За патронами? Есть еще штуцер без боеприпаса.

— Возьмите десяток и к штуцеру — уже из сумрака бывшего склада ответил я — Если нужна работа вам или девкам — спросите Хорхе или Каппу. Мы платим.

— А ты вроде так… не прям дерьмо.

— Тут ты ошибся старик — тихо рассмеялся я, окончательно растворяясь в темноте.

По памяти проходя лабиринт — а это неплохая защитная система — мимоходом подумал, что позднее сюда следует поместить постоянных охранников. Но не мифического мать его Минотавра потрахивающего пискливых жриц в бывшей комнате охраны, а нормальных бойцов, что регулярно сменяются. Ну и устроить несколько закладок взрывчатки с возможностью дистанционной детонации. А что делать с огромной дырой в крыше?

Да и я прикидывал варианты просто для тренировки мозгов. На самом деле здесь все надо со временем очистить от завалов, крышу восстановить, здание усилить, перенести сюда жилую зону, устроив настоящую безопасную «кляксу». Разместить по периметру камеры наблюдения, а затем уже заняться внешней стеной…

Вот только заниматься этим всем не мне. Мокса Куидди. Это явно под нее задачка — она вот прямо оседлая. Помидорчики растит, овечек воспитывает, за пастухами приглядывает — чтобы овечек не сильно баловали скупой мужской лаской.

А мы здесь ненадолго — надо чуть освоиться, получить больше информации, разобраться с этими странными подземными магистралями, навестить странных транспортников, что передвигаются на шагоходах и потолковать по душам с их лидером Лобо, расспросить его обо всем. И, самой собой, не забыть задать ему вопросы о том, как можно пусть и ненадолго вернуться в родную опухоль, что так рьяно охраняется автоматическими турелями-лейкоцитами…

А я тогда кто? Сбежавший раковый метастаз? И турели вместе с системными шагоходами не зря пытаются меня прикончить, пока я не наделал дел, что приведут к неисправимым последствиям?