Страница 95 из 105
Я слишком поздно поняла, что манеер вымотан до крайности, что у него просто не было сил, чтобы сопротивляться бесконтрольной силе маули. Поздно сообразила, что он просто не хочет причинять боль Коуму, или не имеет на это право, как и любой из хактов. Понимание всего происходящего пришло ко мне, как обычно с опозданием и пушным зверьком приличных размеров.
Манеера неожиданно пронзило одно из щупалец. Мужчина дернулся, замер – и забился в мелкой судороге, нанизанный как бабочка на булавку. Только булавка была размером с копье. Одновременно с этим несколько других щупалец рванули в разные стороны и вверх. За секунду больше половины пузырей перестали существовать, а создавшие их хакты рухнули в оранжевый дым.
И все без звуков, все в тишине.
Что делать? Как помочь? Как все это остановить?
Напрашивалось два варианта. Очевидно, что проще просто убить Коума. Если не будет источника разрушений, то энергия просто растворится в ауре мира. Но, убивать подростка, только за то, что он не смог сдержаться, сохранить равновесие духа было бы преступлением, за которое и казнь – милостивая награда.
Вторым, не менее очевидным вариантом был побег. Что может быть проще: взять ноги в руки и рвануть с места на четвертой скорости? Но, этот вариант я даже не рассматривала. И не из-за героизма, если кто-то все-таки допускает мысль, что я героиня, мать ее! А из-за того, что просто не рассматривала. Мысль о том, что я могу убежать, когда Дэмиана пришпилили, когда Амал то ли в шоке, то ли в ауте была мерзкой.
Мы в ответе за тех, кого приручили. А этих двоих я уже спасала, а значит, просто обязана довести дело до логического конца. Хотя в чем именно этот самый логический конец – не представляла. Главное, что сейчас я чувствовала свою ответственность за них обоих.
Когда я сделала первый шаг к Дэмиану, четкого плана у меня не было. Честно говоря, никакого плана не было. Я просто шла. Шаг за шагом. Вздох за вздохом. У меня складывалось неприятное ощущение, что ноги утягивает в топь, грудь сдавливает влажная глина, а в легкие забивается густой и едкий дым.
Что я могла противопоставить против энергии маули? Я каждой порой своего и без того не слишком здорового организма чувствовала, что эта энергия сильнее моей красной. Как я это определяла – ума не приложу, просто знала. Я ничего не могла. У меня не было моей магии, не было черного пламени. Кстати, сейчас я не ощущала даже его попыток прийти ко мне на помощь. У меня не было оружия, не было вообще ничего. И смешно было бы предполагать, что я сильнее самого манеера, а его уже успешно раздирали на части.
Я просто шла. Сколько прошло времени, сколько еще щитов лопнули за мой бесконечный путь? Без понятия! Главным было лишь дойти. Мозг, зомбированный идеей, даже не пытался рассмотреть то, что будет когда дойду. Меня это не волновало и не касалось.
Я дошла. Встала в метре от манеера. Щупальце, превратившись в сверкающее копье, пробило мужчине правое плечо. Видимо, манеер все-таки успел уклониться – и удар, предназначенный в грудь, прошил плечо. Сейчас он висел, как свиная туша на крюке мясника, в пятидесяти сантиметрах над землей и заливал мостовую собственной кровью. Я была уверена, что боль от такого должна быть чудовищной, но маска никуда не пропала. Она просто застыла, будто гипсовый оттиск. Как же пугающе выглядит дёргающийся человек без лица, даже с учетом того, что все вокруг залито счастливым оранжевым цветом, а сам мужчина и не человек.
Не знаю, почему я схватилась за энергию. Просто протянула руку и ухватила мнимое древко копья. Энергия в ладони дрогнула и дернулась, как живая, стремясь высвободиться, но я только сильнее сжала захват. Ухватила второй рукой чуть ниже, точнее ближе к манееру. Встала напротив наставника и дернула на себя изо всех не слишком великих сил. Копье вышло из тела манеера, вырвав кусок мяса и ткани. Дэмиан рухнул.
Оранжевое море вокруг восприняло это как личное оскорбление. Дым отхлынул от стен щитов и поспешил ко мне. Не успела моргнуть, как все вокруг пропало. Магия накрыла меня с головой, лишая зрения и всех прочих чувств. Пропал манеер, хакты, да и весь мир в целом. Только я на дне этого апельсинового океана.
Ладони обожгло. Щупальце, которое я все еще удерживала в руках, решило сменить тактику. С десяток мелких червей стали прогрызать кожу, проникая в ладони. Жуткое до седых волос ощущение шевелящихся под кожей червей, которые не просто шевелятся, а еще и обжигают мясо под кожей.
Жуткое и тошнотворное, но не до такой степени, чтобы забыть про вторую цель. Я медленно развернулась через левое плечо и двинулась через океан, от яркости которого уже резало глаза.
«Оранжевое небо, Оранжевое море, Оранжевая зелень, Оранжевый верблюд, Оранжевые мамы… - старательно напивала мне соображалка.»
«А мамы-то у меня и нет, - ответила я.»
Колени подогнулись. Воздух уже не поступал в легкие, но он мне сейчас не нужен, как и ноги. Я добралась.
Руки нащупали безвольное тело Коума, развернули к себе лицом. Я ухватила его за ткань рубахи. Пальцы скользили от крови, и я едва не выронила маули из захвата. Не уверена, что у меня хватило бы сил на вторую попытку его поднять. Злость на себя и на этого сопляка придала сил. Я притянула его к самому лицу. Пока мои глаза не встретились с его пустым и безжизненным взглядом.
Что такое проникать в чужой разум собственным измочаленным сознанием? Падение с большой высоты в бездну без кислорода. Органы скручивает в трубочку и вжимает в позвоночник до тех пор, пока не пропадает ощущение самого тела и позвоночника.