Страница 10 из 11
Тётя Карри продолжала упорно приезжать ко мне каждую неделю, все четыре года, что я здесь проучилась. Так же, как и крёстная, не пропустив ни одного моего дня рождения. Несмотря на то, что я ни разу не вышла к ней и не взяла ни одного подарка. Если мне повезёт, то сегодня она тоже появится. Нет, я была уверенна, что она приедет…
Я ждала её у окна в коридоре второго этажа, вглядываясь в каждую паркующуюся машину. Моё сердце замирало всякий раз, когда у машины открывалась дверь. Эшли пытался меня задеть, но я даже не слышала его издёвок. Наконец его позвала мама, и он ушёл, но и на это я не обратила никакого внимания. То и дело, смотря на часы, я сначала поторапливала время, а теперь я хотела его замедлить. Уже было два часа дня, но тёти Карри всё ещё не было. Я начала отчаиваться…
– Господи, если она сегодня приедет – обещаю называть её мамой! – взмолилась я.
И вдруг я увидел её…
Моё сердце подпрыгнуло в груди. Я встрепенулась и, оттолкнувшись от подоконника, опрометью побежала вниз. Выросший словно из-под земли Эшли подставил мне ногу, но я привычным прыжком преодолела это препятствие без потерь, показала ему язык и встала как вкопанная перед входной дверью. Когда она наконец открылась, я подбежала к тёте – у неё было странное недоверчивое, но счастливое выражение глаз – и секунду помешкав, обняла её.
Она прижала меня к себе так сильно, что у меня не осталось сомнений.
– Мама, прости меня… – выдохнула я, искренне раскаиваясь, боясь и веря…
– Поехали домой, – поцеловав меня в макушку, прошептала она.
А потом мы долго то плакали, то смеялись, обнявшись, взахлёб рассказывая друг другу всякую ерунду. Наконец слёзы иссякли, МАМА пошла к директору забирать мои документы, а я побежала собирать вещи.
Открыв свой шкаф, я некоторое время размышляла над тем, что же мне взять домой. Наконец, решившись, я начала методично распаковывать все подарки, полученные мной за почти четыре года, всю ни разу даже не померенную одежду, аккуратно складывая всё это в чемоданы.
А из них вдруг начали выпадать конверты…
С письмами отца…
Трясущимися руками я собирала эти листы и, открывая их, читала слова любви и поддержки с просьбами простить его и разрешить приехать…
И тут дверь в мою комнату открылась, и в неё с нахальной усмешкой ввалился ужасный Эшли.
– По школе ползут слухи, что ты нас покидаешь? А как же я? Я буду скучать без своей колючки, – с притворным, как я догадалась, сожалением сказал он.
И хотя в его глазах была грусть, я ей не поверила и правильно сделала.
– Знаешь, Эшли, эта школа могла бы быть неплохим местом, если бы в ней не было тебя. Я, может быть, даже начну скучать по ней со временем. А вот тебя – просто забуду.
Он подошёл ко мне вплотную, его холодные и колючие глаза уставились в мои.
– Что ты хочешь увидеть? Я не боюсь тебя, Эш! – по привычке жёстко проговорила я.
– Хорошо… – прошептал он. И вдруг, грубо схватив меня и прижав к своему телу, впился жёстким нещадным поцелуем мне в губы.
Я оторопела от этого неожиданного его поступка так, что в первый момент даже не пошевелилась. В этом странном, отчаянном поцелуе я не почувствовала не нежности, ни любви. Поняв это, я не стала сопротивляться, показывая ему, свои эмоции. Я была уверенна, что его поцелуй был продиктован желанием в очередной раз меня унизить и растоптать. Поэтому я мужественно выдержала эту пытку. И когда он оторвался от моих губ, продолжала гордо и спокойно смотреть ему прямо в глаза.
Он отстранился. Его глаза почернели от с трудом сдерживаемой злобы.
– Вот теперь ты меня не забудешь.
Я вытерла тыльной стороной руки губы и сплюнула ему на ботинки.
А он…
Он как-то странно посмотрел на меня, ухмыльнулся и вышел, оставив открытой дверь.
Я осела на своей кровати, сотрясаемая мелкой дрожью.
– Нет. Я больше не заплачу, КЛЯНУСЬ! И слава богу, я его больше НИКОГДА не увижу!
Глава 5
Сегодня утром, распахнув глаза, я вдруг чётко осознала то, что моя жизнь изменится, и изменится она именно сегодня!
Самой не верится, но сегодня мне исполняется АЖ ЦЕЛЫХ СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ…
С того момента, как я покинула школу-интернат прошёл ровно год.
Я учусь в обычной школе, недалеко от дома. И учусь хорошо.
Моя жизнь наконец-то наладилась. Я обожаю маму, боготворю отца, и они мне отвечают тем же. Все наши ссоры забылись, как страшный сон.
Я счастлива!
Да и в школе я на хорошем счёту, у меня много друзей, я учусь искать компромиссы и обходить острые углы. Словно мой чёртик, устав от трудов, наконец взял отпуск…
Вскоре начнётся вечеринка в мою честь. Всю прошедшую неделю – а в особенности сегодняшний суматошный день – мы всей семьёй были заняты приготовлениями к празднику. И вот уже к четырём часам в нашем доме постепенно стали собираться гости…
Это мой первый день рождения, который пройдёт в родных для меня стенах, после перевода из школы-интерната. Я испытываю такой душевный подъём, что, кажется, могу летать. Я готова осчастливить весь мир. И мир, я чувствую, отвечает мне тем же.
Вот наконец всё готово: столы накрыты, а весь дом утопает в цветах.
Для организации праздника маме пришлось дополнительно нанять двадцать человек обслуживающего персонала и трёх кухарок. А в бальной зале расположился настоящий живой оркестр. Уже сейчас слышно, как музыканты настраивают свои инструменты.
Я так благодарна МАМЕ, что она настояла на том, чтобы пригласить для меня учителя танцев, муштровавшему меня целый месяц. Без его уроков я бы не чувствовала сейчас в себе такой уверенности в своих силах. И готовности танцевать всю ночь.
Я подняла глаза к зеркалу, оттуда, на меня посмотрела аккуратная брюнетка с широко открытыми, слегка испуганными зелёными глазами. Казалось, что эту девушку я не знаю. Мама подарила мне к празднику изумрудное кружевное платье с золотой подкладкой на тонких бретелях, которая переливалась под зеленью кружев, плотно облегая мою неизвестно когда появившуюся фигуру. Создавалось впечатление, что свечение идёт от самой кожи, проглядывающей из-под кружевных цветов, замысловато переплётённых в сказочном танце. Непослушные волосы были аккуратно собраны в элегантный пучок, и только несколько длинных завитых прядей, спадая на плечи, обрамляли моё бледное от предвкушения праздника, лицо. Макияжа совсем не много, но и от этого мои глаза кажутся ещё огромнее, а ресницы – нереально длинными.
Я несколько раз моргнула и сделала губки, покрытые бесцветным блеском, бантиком.
– Боже, что за куколка! Доченька, ты сегодня – просто ангел!
В зеркале, рядом со мной отразился высокий, крепкий, не старый ещё мужчина, с проседью на чёрных – как и мои – волосах. Его открытое родное лицо светилось счастьем.
Я радостно улыбнулась, встретившись с ним взглядами. Было необыкновенно волнительно и приятно увидеть в глубине отцовских глаз гордость…
– Спасибо, папа, но мне кажется, что эта маскировка никого не обманет. Внутри меня – всё тот же чертёнок…
Мы оба рассмеялись, и он поддержал меня, когда я надевала золотые туфли на невозможном каблуке. Маме Карри пришлось потратить целую неделю, чтобы научить меня в них стоять, и потом ещё неделю – ходить. А учитель танцев их просто возненавидел…
Да, совсем забыла рассказать, что отец – наконец вняв моим мольбам и просьбам – подарил мне ЛОШАДЬ!!!
Да, да, самую настоящую, живую лошадь. А не какую-нибудь пони, которых в раннем детстве у меня было в избытке.
Эта гнедая строптивица сразу меня приняла, и я всё свободное время провожу теперь на конюшне. Конная выездка была моим любимыми предметом в школе-интернате, и я ужасно скучала по оставленной там лошадке. Та Ляля, конечно, не была настолько грациозной и породистой, как подаренная мне отцом Зара, но подарила мне столько счастливых минут…
Мы спустились в холл…