Если бы

Колдовство слетело...

Злые слёзы защипали глаза: он не помнит её! Совсем. Девушка из прошлого не оставила в его памяти следа. Так же забудется и сегодняшняя женщина едва он переведёт дух. И так будет всегда.

Трезвая мысль привела в чувство, заледенила грудь и остудила кровь. Собрав по капле растоптанную волю, Лина приподнялась, оторвалась от стройной фигуры убивающей здравый смысл почище паров абсента, с единственной мыслью: бежать и больше не попадаться. И Господи, лечиться! Нужно найти хорошего психотерапевта. В Керрином пухлом блокноте наверняка полно нужных имён!

Униженно прикрыв глаза, Лина высвободила руки, сунула пластмассовые конечности в мятую одежду. Она справиться! Уже справлялась. Только… только справлялась ли?..

Прислонив темноволосую голову к ножке рояля Берри сонно наблюдал:

– Торопишься? – промурлыкал он, блеснув зубами.

…Как в магазине Тиффани, – зло подумала Лина, откидывая за спину копну взбитых волос. Дрожащими пальцами застегнула блузку, бледнея под откровенно сытым взглядом.

– Да, – поправив, как могла, испорченный костюм, она протянула Берри бумаги и ручку. – Подпиши.

– Снова автограф? Не расстраивай меня. Ты заслужила большего. Хочешь, для разнообразия подарю тебе "боксёры"?

– Спасибо. Мы внесём их в дополнительное соглашение. А сейчас, подпиши контракт, – произнесла Лина и отвернулась, удерживая предательские слёзы.

– Контракт? – согнув ногу в колене, он лениво застегнул молнию на джинсах. – Точно. Придёшь за ним завтра.

– Что? – она резко выпрямилась, оборачиваясь.

– Нужно почитать.

– Но, это ваш экземпляр! Его готовили ваши юристы! Мы приняли правки, ничего не меняя!

– Отлично. Значит, не буду читать.

– Но…

– Ты русская? – прищурился Берри.

Лина уставилась в расслабленное насмешливое лицо и медленно кивнула.

– Жаль. Я надеялся ты полячка. Всегда думал, что полячки именно такие, – он вздохнул, удобнее облокачиваясь на рояль.

– Какие такие?

– Деревянные. Русские мне казались активнее.

Кровь прилила к вискам. Лина открыла рот и не нашла, что ответить. Как его лицо может оставаться таким садистки чистым и невинным?! Но его рассеянный взгляд уже уплыл вдаль, блуждал где-то над её макушкой.

– Приходи завтра в пять. А, лучше, позже.

Бессильно опустив руки, она смотрела на раскинутую в ногах длинную фигуру. Она стояла над Берри, возвышалась на высоких каблуках, но непостижимым образом, распростёртый на полу мужчина умудрялся смотреть сверху-вниз. Натянув капюшон, Кристофер убрал под него волосы, задумчиво насвистывая под нос. И вдруг застыл. Одним молниеносным движением он поднялся. Со стуком опустил крышку на черно-белые клавиши.

– Шаг в полтона и ля... – быстро зашевелились губы.

Лина похолодела: её ручка со скрипом царапала ноты по страницам контракта. Вскрикнув, она рванулась вперёд, но Берри резко обернулся. Лицо в тени капюшона замкнулось, словно упал плотный занавес. Арктический холод синих глаз пробрал до костей:

– Ты ещё здесь? Извини, теперь я занят. Найди выход сама, – сказал Берри обманчиво мягким голосом, каким давал интервью с телеэкранов. Он сунул портфель ей под мышку и грубо подтолкнул: – Давай, до завтра.

Дверь захлопнулась перед носом. Обомлев, Лина положила ладонь на тёплое дерево, нагретое калифорнийским щедрым солнцем.

Её только выставили?! Ха!

Нервный смешок перешёл в неудержимый хохот. Берри трахнул её, унизил, обрисовал каракулями договор, за который она отвечает головой, выставил за дверь и заручился подобным сценарием на завтра!

Лина хохотала, отказываясь верить. Кто такой Крис Берри?! Она скажет, кто он такой! Грубый циник, мизантроп! Да он, просто, Ирод, нет, сам Люцифер! Не удержавшись, она пнула дверь каблуком и сбежала по ступенькам. Изо всех сил хлопнула ни в чем не повинной дверцей форда и резко провернула ключ в замке зажигания.

Дорогой к офису она непрерывно качала головой. То и дело нарушала скоростной режим, неловко перестраивалась, тормозила в последний момент. Лина стискивала и колотила ладонями руль. Она не придёт! Не придёт! Нет! Пошлёт к нему Кэрри, о Господи прости! А лучше, отправит рассыльного. Да, именно так, она и поступит.

Следующим вечером, в пять часов, Лина нажала кнопку звонка у двери двухэтажного здания между спортивным магазином и мексиканской закусочной. Краснея под неподвижным взглядом пожилой китаянки, прошла в гостиную и забилась в дальний угол дивана. И на следующий день тоже. Каждый раз, спускаясь с крыльца студии и прячась в машине, Лина ненавидела себя. Размазывала по щекам бессильные слезы и давала клятвы не возвращаться. А потом, нарушала.

В конце недели все прекратилось.

– Мистер Берри с группой сейчас в Юго-Восточной Азии, – холодно ответила в домофон Суиин не предлагая подняться.

Припав горящим лбом к ледяной обшивке руля, Лина понимала, что ждала подобной развязки. Эта неделя была мучительным безумием. Пыткой. Все к лучшему. Нужно просто пережить это вновь. Минута за минутой, как раньше – по отрезку. Она сможет.

Лина вынула из кошелька клочок серой бумаги, открыла окно и высунула руку. Ветер трепал старую визитку, вырывал из пальцев. Очень медленно, через силу, ладонь вернулась в салон, опустилась на колени: пальцы сжались, и Лина отъехала от тротуара, невидяще гладя на дорогу.

Стренжерсы отсутствовали в Лос-Анджелесе всю осень. На просторах Азии группа собирала материал для нового альбома. Из Лаоса они отправились в Камбоджу, оттуда улетели во Вьетнам, затем в Китай.

Лина следила за приторными новостями шоу-бизнеса с отстранённым болезненным удовлетворением.