Если бы

– Ты не просто ассистент, – прищурилась Диана, склонилась, обдав густым ароматом восточных духов, упёрлась ладонями в кофейный стол:

– Ты. Мой. Личный. Ассистент.

Она выпрямилась, чуть склонила к плечу острый подбородок, широко улыбнулась, изогнув бровь:

– И не забывай, моя милая девочка – это идея твоя!

Приложив пальцы к вискам, Диана крутанулась на каблуках, подошла к секретеру. Из тёмных недр шкафа выплыла на свет бутылка виски и граненый стакан. Широкое дно заполнилось медовой жидкостью.

– Ты отвечаешь за проект. Назначаю тебя ведущим дизайнером. – Красные губы осторожно охватили стекло, неуверенно пригубили, словно боясь обжечься. Диана сморщилась, резко послала жидкость в горло.

Лина отвела глаза, посмотрела на контракт: ровные строчки сорвались со страниц, наполнили комнату, заплясали в ритме неистовой барабанной дроби. Обыденные чёрные буквы возмутили рабочую гладь, заставили свет захлебнуться, задёргаться рывками, а Диану выпить... Впервые, президент «Дома Моды Родригес» позволила себе пить перед подчинённой не на вечеринке или фуршете, а в разгар рабочего дня, в собственном кабинете, в одиночестве.

Это паника?..

Передёрнув плечами, Лина подняла голову:

– Отлично, – медленно и ровно произнесла она. – Мне нужна команда. Кого я могу собрать?

– Кого хочешь, – Диана неотрывно глядела в точку на поверхности золочённого зеркала.

– Ладно.

Осторожно поддев папку, словно та могла укусить, Лина сунула её в портфель и поднялась. Махнув рукой, Диана по-мужски осушила стакан:

– Приступай.

Лина не замечала высоких каблуков. Ураганом пронеслась коридорами, ворваласьв приёмную. Дала знак ошарашенному секретарю, следовать за ней. Войдя в кабинет, бросила портфель поверх бумаг накопившихся за отпуск. Обогнула стол, подошла к окну, вернулась, упёрлась кулаком в коричневую сумку, словно там пряталось бешеное животное, вот-вот готовое вырваться. Глубоко вдохнула и выдохнула.

Кэрри выжидала, застыла, держа наготове ручку и блокнот. Наконец, неуверенно проговорила:

– Салливан, просит срочно принять...

– Поговори сама, узнай, чего хочет, – перебила Лина, барабаня пальцами по тонкой коже портфеля: – Вызови ко мне, Яницкого.

– Э… что значит, вызвать?! – выкатила глаза Керри. – Что мне ему передать?

– Не задавай глупых вопросов, Керр! Просто вызови и всё! С этого момента, он у меня в подчинении... – Лина с ужасом прикрыла рот: в голосе звенела истерика.

Она вытолкала Керри за дверь. Рухнув в кресло, осторожно вынула из сумки контракт и буква за буквой перечитала, чувствуя, что щеки горят, а грудь разорваться. Она не могла отдышаться.

Расширенными глазами, Лина глядела на черно-белое обязательство – разработать двадцать сценических костюмов для гастрольного тура четырёх участников альтернативной рок-группы «Strangers».

Глава 8

Следующие дни, Лине казалось: она лбом пробивает стену.

Отобрав в команду проекта «Родригес-Стренжерс» первых сотрудников компании, не стесняясь, забирая лучших специалистов, устроила в компании переворот, потянувший ожесточённые военные действия на всех уровнях иерархии в каждом отделе.

Самым сложным, оказалось, заручиться поддержкой ведущего дизайнера – Лукаша Яницкого. Угрюмый сорокалетний поляк, сутулый и худой как трость, отличался несговорчивостью и тяжёлым нравом. Диана благоговела перед его работами, влюбившись в его маниакальную любовь к простым формам. Три года, агенты "Родригес" кружили вокруг Яницкого, переманивали у европейских конкурентов, пока смогли заполучить несговорчивого дизайнера.

Лукаш был – богом! гуру! мастером построения! И как с любым гением, иметь с ним дело было необычайно сложно. Особенно ассистентке. Пусть, даже и личной.

Лина отвлекла Яницкого от крайне напряжённого занятия: раздумий над будущей коллекцией. Она пыталась навязать ему сумасшедшее, невообразимое дело – не откатанное, не отполированное до блеска, с плавающими сроками, ресурсами и людьми, в непрерывной атмосфере цейтнота, агрессии и бардака.

Флегматичный Лукаш так не работал. Не его стиль. Лина затронула чуткие струны творца – его гордость и престиж. Скрепя сердце он принял известие о новоиспечённом проекте и ещё более новоиспечённом руководителе, но каждый шаг, любое действие, даже поднятие головы от любимых эскизов и отрыв от Твиттера, согласовывал с Дианой. Непрерывным дёрганьем, он довёл последнюю до бешенства. В сердцах, она послала его подальше, хлопнула дверью так, что задрожали очки в приёмной съёжившегося в страхе секретаря.

Следующим утром, Яницкий оставил на столе Линды заявление об увольнении. И Лине стоило неимоверных усилий вызвать поляка на откровенный разговор. Три часа в маленьком ресторане на бульваре Уилшир, они натянуто беседовали, пока не договорились: Лукаш отвечает за творческий процесс, а Лина занимается организацией.

Преодолев открытое и неявное противостояние, Лина собрала и усмирила вокруг "вздорного", как многие считали, проекта, толковых сотрудников. Пока, как скаковая лошадь, она брала один за другим ежеминутно возникающие барьеры внутри компании: носилась по коридорам из отдела в отдел, раздавала сотни указаний, засыпала в конце дня за рабочим столом и проводила в офисе выходные, взвалив на себя ответственность проект-менеджера, пытаясь оценить объем работ, определить точные сроки и разбить на этапы – времени думать о второй стороне проекта – четырёх музыкантах, по пять костюмов на каждого – не оставалось.

Обхватив плечи, Лина снова посмотрела на телефон.