Если бы

С деревянных балок струились каскады молочно-белых роз и фиалковых орхидей, увивали колонны, дурманили. Вдоль просторного зала, разделённого широкими каменными арками на три части, протянулись круглые столы под волнами старинного ручного кружева пропитанного поволокой времени. Терпко-сладкий флёр прозрачно окутывал хрусталь посуды, серебро приборов, мешался с тонким ароматом кулинарных произведений авторской кухни – блюдами рождёнными фантазией виртуозного шеф-повара, обладателя трёх звёзд Мишлена. Но Лина не видела, чем наполняется тарелка или бокал. Машинально подносила ко рту вилку, когда об этом напоминал Ян. Несколько часов слушая торжественные тосты, она старалась держать спину прямой и боролась с искушением прислониться к резной спинке.

После обеда подали устрицы с шампанским, на маленьких столиках зажгли свечи. Смена приборов и блюд под серебряными колпаками разыгрывалась официантами в белых фраках как волшебная интерлюдия в Букингемском дворце. Скрипки запели громче, пронзительнее и требовательнее, к ним присоединились гитары, придавая оркестру земное страстное наполнение. Фортепианные лирические баллады Шопена сменил тёплый обволакивающий голос Фрэнка Синатры. Гости поднялись из-за столов и разбрелись по отелю, сбиваясь в группки и оживлённо беседуя.

Лина слегка расслабила плечи и перевела дух. Она скользнула к неприметной нише, скрытой за водопадом шёлковой ткани и лент. Присев на край банкетки, вытянула гудящие ноги, и упёрлась локтями в колени, не заботясь, как изомнётся тщательно отутюженное дерзкое второе платье, сменившее громоздкий венчальный наряд. Подперев ладонями голову, она бездумно уставилась в пол, пользуясь минутой спокойствия и уединения.

– Устала? – Из складок портьер раздался низкий голос. Лина вскинула глаза на мужа. Не вынимая ладоней из карманов брюк, он прислонил плечо к деревянной опоре у стены и пристально вглядывался в её лицо. Темные глаза скользили по губам, скулам, изгибу шеи, откровенно вбирали её всю, медленно затягивая в свою глубину:

– Хочешь подняться наверх? – лениво произнес Ян.

– Нет-нет, я не устала, – отозвалась Лина и бодро взвилась на ноги. – Ещё совсем рано. Все хорошо.

Он приподнял брови, но не стал спорить:

– Тогда пойдём знакомиться с членами британской Палаты лордов.

Лина следовала за мужем, раздражённо прикидывая, сколько ещё в зале осталось нужных людей, с которыми она не познакомилась? В тайне надеясь, что эти пэры последние, Лина выдавила широкую улыбку, которая выходила всё хуже, и протянула руку компании пожилых дам и лысоватых джентльменов:

– Очень приятно. Очень рада. Взаимно. Как поживаете? Прекрасная погода, не правда ли? – Она по очереди чмокнула воздух у напудренных щёк, удерживая в голове новые имена и лица.

– Вначале, все, это безумно утомляет.

Лина обернулась на звонкий жизнерадостный голос. Миниатюрная женщина в вечернем красном платье с озорными завитушками белокурых волос, зажимая под мышкой клатч, склонила голову над зажигалкой, раскуривая сигарету.

– Но быстро привыкаешь, – улыбнулась незнакомка, выпуская изо рта дым и протягивая ладонь: – Эшли Снайпс. Давно хотела познакомиться с последним приобретением Яна.

Лина выпрямилась и медленно опустила руку, холодно взглянув в смутно знакомое лицо с правильными мягкими чертами.

– Я говорю о картинах. Никак не могу за ними угнаться. Они всё ещё в Лондоне?

– Нет.

– Как досадно. Говорят, они великолепны, в своём роде. Это правда?

– Не думаю, – сухо обронила Лина и коснулась локтя мужа, собираясь ретироваться.

– О, Эшли, – обернулся Ян, – ты уже подружилась с моей супругой? – он опустил ладонь на спину, где кружево приоткрывало полоску плеч, легко погладив кожу большим пальцем. Лина склонила голову, пряча краску. Она не знала, смущена или скорее раздосадована этим интимным жестом собственника, оглаживающего холку «нового приобретения».

– Да, мы как раз в процессе, – улыбнулась женщина, заиграв ямочками на щеках.

– Дорогая, Эшли, моя старинная приятельница и роскошная актриса, но это представление видимо излишне, – усмехнулся Ян, галантно целуя протянутые кончики пальцев.

Лина вспомнила романтичные фильмы детства и любимых актрис тех лет: Шерон Стоун и Эшли Снайпс. И ещё вспомнила странные разговоры Андрея на яхте, о рыдающей пьяной диве, которую он волочил в номер. Недоверчиво округлив глаза, она внимательней оглядела блондинку: невероятно, но, ей должно быть не меньше пятидесяти лет! Лина прищурилась: едва ли она выглядит больше, чем на тридцать или тридцать пять. Склонив голову набок, Эшли доверительно сообщила:

– Не мучайтесь дорогая, мне пятьдесят один. Хорошие гены и пара проверенных докторов.

– О… – растерялась Лина и вдруг рассмеялась, заметив, как подозрительно задрожали ямочки на гладких щеках: – Неужели, это так явно читается?

– Ну, для тех, кто умеет, это не сложно.

– Вы великолепно выглядите, – восхитилась Лина, прямо взглянув в большие голубые глаза.

– Спасибо, – улыбнулась Эшли и с лёгким кивком вернула комплимент: – Вы тоже.

Некоторое время они молчали, довольно откровенно изучая друг друга. Лина отпила немного шампанского, а Эшли выпустила густой дым из розовых по-девичьи пухлых губ. Неожиданно, идеальные арки золотистых бровей поломались, хмурясь. Она отвернулась, нетерпеливым взмахом руки подзывая официанта:

– Ужасно! Похоже, ещё не все рептилии облобызали кончики ваших туфель.

Боковым зрением, Лина уловила благородный профиль под короной чёрных блестящих волос. Простое белое платье, до середины стройных икр, оттеняло ярко-синие глаза. Прямая осанка и плавные утончённые движения выделялись королевской элегантностью на фоне блестящего разноцветья гостей.