Страница 5 из 12
– Я тебе еще экскурсии должен водить? Меня уволят!
– Да ладно тебе ревновать! – хихикнула Вероника. – Сорок восемь для меня – ужас! Да и с ориентацией неясно.
– Почему же неясно? – фыркнул Питер. – Как раз все ясно.
– Тем более. Я его подруге показать должна. Он… ну, как бы ее рыцарь.
– Не знаю, – Питер выпрямился, придерживаясь за спинку стула Вероники.
– Да не жмись ты, сядь рядом, – разрешила девушка и подвинулась.
Питер с готовностью обхватил ее руками – иначе вдвоем на одном стуле было никак не поместиться.
– А почему он не играл-то до сих пор?
– А черт его знает. Вроде была какая-то травма на сцене…
– По всему судя, он в отличной форме!
– Что-то с ним не то, – серьезно сказал Питер. – Или именно это шоу у него не ладится. Или он как-то слишком легко к делу относится. Хотя, казалось бы…
– Погоди, – Вероника вытянулась вперед, снова делая в окошке камеры крупный план. – С ним точно что-то не так. Лицо совершенно белое. И так резко…
Она мягко высвободилась из объятий Питера, сдвинулась на самый краешек стула, словно готова была в любой момент вскочить и куда-то бежать – на помощь?
Светловолосый мужчина вышел на авансцену, опустив глаза и сжимая пальцами переносицу, потом глубоко вздохнул и, оглядевшись, объявил:
– Это мы сегодня пропустим.
И, на ходу снимая и аккуратно складывая плащ, он ушел со сцены.
Вероника и Питер недоуменно переглянулись.
5.
Тонда Яновка, директор Йоханнесталь-театра, поднял глаза от документов, которые просматривал, когда дверь распахнулась без всякого предупреждения или стука, и в кабинет вошел, широко шагая, Аксель Эдлигер.
– Ты хотел со мной поговорить.
Актер решительно придвинул к столу стоявшее в углу кабинета кожаное кресло и сел в него. Теперь на нем была расстегнутая на широкой груди клетчатая рубашка с коротким рукавом; светлые пряди, еще влажные после душа, липли к высокому лбу. Тонда, тонкий, сухой, с седеющими усами на узком лице, уставился на Акселя без особого энтузиазма.
Артист потер лоб кончиками пальцев и посмотрел на директора театра.
– Тонда, у тебя выпить не найдется?
– Не найдется, – холодно ответил Яновка.
– Не верю. Ты же должен угощать каких-нибудь важных персон, уговаривая их подписать какие-нибудь важные контракты…
– Я на работе! – рыкнул Яновка. – Ты, между прочим, – тоже. И ты еще смеешь задавать такой вопрос после того, что устроил на репетиции?
– Я устроил?
– Я уже начинаю жалеть, что обратился к тебе, – Яновка поправил косо лежавший на столе карандаш. – Мне сказали, сегодня на репетиции тебе стало плохо?
– Это сильно сказано…
– Или что? Ты внезапно забыл весь текст?
– Музыку! – усмехнулся Аксель, вспомнив старый театральный анекдот. – Нет, я просто как-то ненадолго выпал из реальности…
– Ты постоянно опаздываешь. И ты уже который раз срываешь репетицию.
– Было бы что репетировать! – огрызнулся Аксель. – Возимся с какими-то разрозненными кусками в ожидании твоей техники, которая упорно остается понятием чисто виртуальным. Я не привык так работать!
– Страшно подумать, что будет, когда начнутся полноценные репетиции! – вздохнул Яновка и скорбно сдвинул брови. – Аксо, ну почему ты так меня подводишь?
– Я не знаю, что это, – признался Аксель. – Этот город действует на меня как-то странно…
– Я скажу тебе, что на тебя странно действует! – снова вскипел Яновка. – На тебя странно действуют твои ночные эскапады, вечеринки до утра, шатания по барам с кем попало!
– Ты прекрасно знаешь, почему… – начал Аксель.
– Так обратись к врачу!
– Да иди ты…
– А ты вообще-то уверен, что это возвращение на сцену тебе так уж необходимо? – снова успокоившись, спросил Яновка. – Может быть, вовсе не стоило….
– Перестань, – устало отмахнулся Аксель. – И не переживай, все будет в норме. Уж ты-то, в конце концов, должен меня знать. Мы же вместе учились…
– Да, мы вместе учились в школе и вместе играли в мушкетеров, и что? Это все в далеком прошлом. Портоса больше нет, а у Арамиса другая жизнь, мы разве что здороваемся, встретившись где-то по долгу службы. А ты, между прочим, был первым, кто ушел. Сбежал на Запад, исчез, не сказав никому ни слова, даже не попрощавшись…
– Даже не попрощавшись, – медленно повторил Аксель, задумчиво глядя большими темно-серыми глазами на стол Яновки. – А вы так и не простили мне это? Или то, что, уехав из ГДР, я добился большего успеха, чем вы все вместе взятые?
Яновка поморщился и слегка повел рукой в сторону, словно отметая вопрос Акселя.
– Это дело прошлое…
– Дело прошлое… Да, – тихо произнес актер. – Это уже в прошлом.
– Ты был роскошным Вальжаном, – вздохнул Яновка. – Просто роскошным.
– Я мог запросто поднять ту телегу, будь она даже настоящей, – ухмыльнулся Аксель.
– Не сомневаюсь, – повеселел Яновка. – И Байрон твой был хорош, еще как хорош… Я видел. Ну да. Но есть много хороших ролей и для нашего возраста.
– Вот именно, – Аксель взял со стола тяжелую мраморную пепельницу, повертел в руках. – Значит, с нашим Арамисом ты не общаешься?