Цунами

А я продолжала гореть в адском огне.

Моя работа стала моим спасением от точившей, словно камень вода боли. Я уже погрузилась на дно жизни, и практически захлебнулась в этой боли.

Но в один не скажу, что прекрасный, но для меня счастливый день восторжествовала справедливость. Бартон Михаил снова попал в ДТП, которое спровоцировало в этот раз наркотическое опьянение. Со своим смертельным исходом.

Об этом мне сообщил брат.

Знаю, злословить нельзя, но меня поймет лишь тот, кто пережил нечто подобное. Я искренне желала ему гореть в аду! Ведь ко всему прочему моего мужа сделали козлом отпущения, якобы нашли алкоголь в крови, который никогда в жизни в рот ни капли не брал. Сказывалось детское потрясение. Костик в 5 лет во время праздника схватил стакан со стола, думая, что лимонад, и выпил приличный глоток домашнего коньяку.

И я в тот день, сидя на кровати, прижимая подушку полных пролитых мною слез к груди, хохотала. Не знаю, сколько времени длилась моя истерика, но в чувство меня привели мама и брат, отхлестав, как следует по щекам.

В тот день, я как будто проснулась от длительного летаргического сна. Боль не прошла. Но я испытала колоссальное чувство облегчения. Тяжелый булыжник раскололся в моем сердце на сотни маленьких осколков.

- Мама, теперь все будет хорошо.

Мама и Гошка смотрели с недоверием. И все боялись оставить меня одну. Под их неусыпным контролем я привела себя в порядок. Квартира превратилась в сплошную свалку. Бумажки, пустые бутылки. Приведя себя в порядок, я обследовала шкафчики и холодильник на предмет хоть каких-либо припасов. Пусто.

Мама меня навещала часто, пыталась мою квартиру привести в порядок, приготовить еду. Я же срывалась на нее постоянно, доводя до слез с очередным выпадом:

- Чтоб я еще раз… Да я больше никогда не приду! Ноги моей не будет в этом доме! И слова не услышь от меня! – Убегала, хлопая дверью. Мне же это только и нужно было.

- Гош, ты можешь сходить в магазин? – Спросила брата.

- Зачем? – Подозрительно спросил он.

- За продуктами, я список напишу. – Найдя чистую салфетку и огрызок простого карандаша, написала перечень необходимого. – Будем отмечать начало новой жизни. С чистого листа!

Отправив брата в магазин, обратилась к маме:

- Мамочка, мне неудобно тебя просить, но не могла бы ты мне помочь с уборкой?

Ошалевшая мама только кивнула.

- Вера, это все? – С надеждой в голосе спросила она.

Я поняла, о чем она.

- Все, мамочка, все!

Пока Гошка ходил в магазин, мы с мамой привели квартиру, в более-менее приличный вид. Затем отправили его выносить груды мусорных мешков. А я принялась за дело. Свое любимое в прошлой жизни дело – приготовлению торта

Мама, тихонечко сидела на кухни, прижав руки к груди, и по ее лицу капали слезы.

Решив для начала начать с несложного: «Постного Брауни» с творожным кремом в йогортовом соусе, и политым шоколадным ганашом.

Брат с наслаждением уписывал уже третий кусок. А я просто мешала ложечкой в чашке с остывшим чаем.

- Систер, как же я скучал по твоим шедеврам. А давай кондитерскую откроешь? Я помогу для начала.

Мама напряженно застыла.

Вымученно улыбнувшись, все-таки почти два года я не улыбалась, ответила:

- А давай!

Вечером того же дня после ухода родных, стоя пред зеркалом в ванной комнате и смотря на сове отражение, на свои длинные пшеничные пряди волос, которые так любил Костя. Горько произнесла:

- С чистого листа, так с чистого листа! Взяла ножницы, собрав волосы в хвост, и недолго думая отрезала их по шею.

Мое новое отражение смотрела на меня не доверчиво, серые пухшие глаза с осуждением.

- Плевать! Завтра перекрашусь в огненно-рыжий! – Направилась в спальню. Впервые, провалившись в спасательный глубокий сон без рыданий.

В салоне мастер была в шоке!

- Где же вас так обкромсали! Такие чудесные мягкие золотистые волосы. Только каре может спасти их. Стричь коротко жалко.

- Хорошо, но пусть оно будет рванным и хочу яркий огненный цвет волос. Вы что можете предложить?

Она дала мне папку с колером.

- Может не стоит портить волосы? С сомнением спросила она.

- Вот я выбрала «Огненно Красный» мне подходит.

Постепенно небольшая кондитерская «Сладкая Жизнь» превратилась в полнее преуспевающий торговый дом за четыре года.

Вся моя боль была направлена в новое русло.

Теперь ТД «Сладкая Жизнь» и был моей семьей. Гордостью и отрадой.

Единственное, я теперь видеть не могла детей! Я их боялась. Избегала малейших контактов с ними. Мне казалось, что стоит прикоснуться, или заговорить с ребенком, и с ним обязательно что-то случится.