Страница 3 из 30
- Да нормально она жила! Все соседи, вся родня твердит, что все у них нормально было. Блажь это все! С жиру бесилась!
Лариса молчала. Слишком свежо было собственное воспоминание, слишком осязаемы, обнажены чувства. Она сама себе боялась признаться, что понимает эту Алину, что и сама была почти такой же, - на грани. И тогда было самое страшное - невозможность контролировать себя, нежелание слышать и жить. Только одно иступленное желание тишины. Такой, чтоб отскакивала от стен, чтоб металась по комнатам и множилась, множилась, - на коридоры и этажи. Чтобы пролеты звенели пустотой, а свободный воздух густел и превращался в туман, в котором никого не видно. В котором только ты.
И пустота. Слишком реальна, слишком осязаема, чтобы быть правдой. Слишком невозможна, чтобы исполниться.
***
Сегодня в мелких камнях я нащупала ракушку. Сразу вспомнилось, как в детстве я любила строить из них хрупкие замки, увенчанные башнями. Тогда мне представлялось, что дворцы эти способны воспарить до самых небес, величественно поднять головы навстречу южным морским ветрам и терпеливо ждать портовые суда с драгоценностями. Я воображала себя маленькой принцессой, играющей в прятки за прохладными перламутровыми колоннными или тяжелыми бархатными портьерами. Мне это казалось интересным. Только мне.
Уже когда выросла, я стала придумывать истории без конца: что бы я не делала, я говорила сама с собой, воспроизводя диалоги и целые сюжеты, словами описывая сказочных принцев и величественных драконов. В моем мире жили эльфы и домовые, множились мифы и разрастались легенды.
Одной мне было там одиноко и я пустила в свой мир вас. Вы сломали мне крылья...
До сих пор помню, как вы подтрунивали над моими мирами и героями. Вы изорвали то, что я всегда считала душой. Вы даже не представляете, сколько ночей я проплакала в пустой комнате, когда знала, что меня никто не слышит. Знаете, а ведь несколько раз я прокляла день, когда родилась и пожелала, чтобы его никогда не было.
Чуда не случилось. Жизнь продолжилась и мелко засеменила дольше. Она растянулась в бесконечность. Два года пытки. Пока я не смирилась с судьбой, не признала себя полным ничтожеством и не стала делать то, что вы мне говорили. Ненавижу тот день. Не помню его, но все равно ненавижу.
К концу школы я перестала мечтать: изорвала дневники, пустые мифы с запыленными замками, уничтожила драконов и фей. Вы не уставали повторять, что все это пустое и ненужное, что этим люди не живут. Мне тогда хотелось умереть...
Таблеток в аптечке всегда было мало. Я наглоталась десятка два или чуть больше, но ничего, кроме тошноты и ночного головокружения не получилось. Их не хватило. Вы потом долго допрашивали меня, почему я бродила сонная ночью по дому и двору. А я не помнила.
Меня и потом, и сейчас все чаще мучают провалы в памяти. С момента того падения с велосипеда. Ты не помнишь. Да и откуда тебе знать.
Меня тогда на месяц отправили к бабушке. Я всегда недолюбливала эту толстую засаленную старуху. Помню-помню, о родственниках так не говорят. Но я все равно не хочу лицемерить и благовоспитанно врать. Если бы она хотя бы нормально ко мне относилась... А так. Старая стерва! Не важно...
Она вечно брюзжала на тему родителей и сватов, унижала и неустанно повторяла, что я "серое ничто". Она была недовольна выбором матери и никогда этого не скрывала. Но ты, наверное, не знаешь, что значит для ребенка годами выслушивать взрослое недовольство. Теперь я понимаю, почему медленно сходила с ума.
В тот год меня опять отправили к ней. Она же так скучает! Тварь! Для меня это было пыткой. К бабушкам все должны ездить с радостью, - так учат нас добрые детские книжки, которые должны бы воспитывать в нас самые положительные качества. Ничего подобного! Если тебя хотят изничтожить, - посылают к таким вот родственничкам! А чтоб пытка стала еще более гнустной, накануне неустанно повторяют о надуманной любви с ненавистной стороны.
Так вот. О чем я? Все время сбиваюсь. В висках начинает шуметь...
***
Девушка в палате застонала. Действовало снотворное, мерно гоняемое по телу. Мозгу был нужен покой.
***
Земля приблизилась. Помню тупой звук и несколько минут пустоты. Потом ребята с которыми мы катались по очереди рассказывали, что колесо попало в дождевую канаву и я с великом упала на бок. Я тогда чудом осталась жива, - бетонный бордюр возле бабушкиного дома почему- то не раскроил мне череп.
От удара потемнело в глазах и острая боль сменилась головокружением и вакуумом. Несколько минут я покачивалась, слушая пустоту и разглядывая антрацитовые клубы ватной бесконечности, наплывающие перед глазами.
Все это время меня не оставляло чувство, что я разделилась надвое или больше, и с тех пор меня стало несколько.
Еще не понимая, что случилось, я несколько мгновений надеялась, что нечто, именуемое душой, отделилось и перестало поддерживать плоть. Мне так сильно хотелось этого, что когда мрак стал светлеть я расплакалась. Все подумали, что мне больно. Мне и было больно, ноине физически. Разочарование заглушило тело.