Ветер

- Эксчейндж, обмен. Наше на ваше.

Американец выудил из своего рюкзака вещь, похожую корытце из толстой фольги.

- Бобы, с говядиной. – Сказал он на английском.

- Давай, посмотрим, чем вас буржуи кормят.

Произошел обмен. Оба матроса с интересом рассматривали этикетки на пайках. Их пример подстегнул и остальных.

- Так парни, только не теряйте бдительности. С оружием к американцам не подходим. – Приказал Терехин.

Темнокожий американец вытащил из кармана пачку сигарет, показывая, что готов махнуть ее на другую. Наш матрос вынул из кармана точно такую же пачку. Американец разочарованно хлопнул себя по ногам. Из-за обмена между матросами возникла непринужденная атмосфера. Тот матрос, что выменял у нашего гречневую кашу, долго нюхал ее, пробовал на язык, наконец, решился и принялся смело орудовать ложкой.

- Они там, что без фасоли жить не могут? У них в лодке, наверное, хорошая вентиляция. – Матрос с «Пересвета» попробовал разогретую фасоль. – Мм, ничего так, есть можно.

Неожиданно у американского офицера сработала рация.

- Всем, вернуться на борт.

- С семенами?

- Нет, семена оставьте там.

- Передай русским, что их лодка уже в бухте, им тоже надо возвращаться. До связи.

- Есть.

Американский офицер опустил рацию.

- Я слышал. – Сказал ему Терехин. – Парни, выдвигаемся.

- Оружие верните. – Попросил американец.

- На берегу. – Сухо ответил капитан.

Игорь все правильно рассчитал. Кислород стал заканчиваться к тому дню, когда иссякли припасы продовольствия, кроме НЗ, который планировалось взять на борт спускаемого аппарата. Момент, когда облаченные в скафандры Игорь и Джейн начали отстыковку от станции, был очень волнительным. Они не знали, чем завершится спуск, как аппарат пройдет через атмосферу, полную твердых частичек, как выдержит ее парашют, куда они приземляться, или приводняться, что было более вероятным.

Степи северного Казахстана, куда обычно приземлялись космонавты, превратились в одно большое море. Вряд ли можно было надеяться, что там есть суша и они попадут прямиком на нее. Надо было готовиться к приводнению. Еще одним поводом для беспокойства являлось то, что они пробыли в невесомости довольно большой срок, и теперь им для реабилитации в условиях гравитации требовалось время.

Спускаемый аппарат мягко отделился от станции и направился к земле. Под ним раскинулась непривычная коричнево-серая поверхность Земли, больше похожая на снимки Юпитера. Она бурлила, двигалась течениями, собиралась в темные спиральные круги. Вряд ли кто-нибудь из людей из доапокалиптического прошлого поверил бы в то, что его родная голубая планета будет выглядеть из космоса, как безжизненный газовый гигант.

Аппарат нырнул в темную атмосферу. В иллюминаторах потемнело, и сразу началась тряска. Для Джейн это был первый спуск, а для Игоря третий. Он точно знал, когда и как должно трясти. Он со страхом ждал, как будет трясти дальше, если сейчас трясет сильнее, чем надо. Он был прав, тряска усиливалась. Причины ее, как виделось Игорю, были в сильной неоднородности воздушных масс, как по температуре, так и по плотности. Непривычно прогретые солнцем грязные внешние слои атмосферы поднимались вверх, а холодные внутренние опускались вниз, создавая аномальные прослойки между собой. Аппарат проносился сквозь эти потоки, судорожно реагируя на них своим стальным телом.

Вибрации стали настолько сильными, что Игорь поверил, что у них остались считанные секунды, после которых спускаемый аппарат разорвет предельными нагрузками. Джейн пыталась посмотреть на Игоря, чувствуя неладное. Но все, что она видела, это мельтешащая, размытая вибрациями картинка, по которой невозможно было понять реакцию более опытного товарища.

Неожиданно тряска стала стихать. Возможно, аппарат прошел слой, где смешивался воздух и попал в более однородный нижний слой. Игорь напрягся, ожидая срабатывания механизма, выпускающего парашют. Ничего не происходило. В иллюминаторах было все так же темно. Но подсознание подсказывало, что парашюту пора бы уже и открыться. До Игоря вдруг дошло, что датчик, отвечающий за открытие парашюта, ориентируется по атмосферному давлению. Вполне могло оказаться, что более влажная атмосфера могла иметь нужные параметры ближе к Земле. В тот момент, когда он подумал об этом, резкий толчок раскрывшегося парашюта дернул посадочный модуль.

Джейн приподняла голову. Ей захотелось увидеть реакцию Игоря. Полет ее здорово напугал, и она хотела понять, чем был этот толчок. Игорь понял ее опасения. Поднял вверх большой палец и улыбнулся. Ему стоило сил выдавить из себя улыбку, но она была искренней, а Джейн умела отличать настоящие чувства от показных. Девушка расслабленно откинула голову назад в кресло. Ей стало намного спокойнее, и внутренне она решила не дергаться до момента посадки.

Второй толчок случился, когда раскрылся основной парашют. За окном все еще темнела серая мгла. Она начала проясняться и резко исчезла. Сквозь иллюминаторы в модуль проник непривычный сумеречный свет, хотя в это время на этой долготе был полдень. Краем глаза Игорь увидел в иллюминатор бесконечный водный простор от горизонта и до горизонта.

Вскоре сработал пороховой двигатель торможения, и модуль мягко приземлился на воду. Темные волны на время окатили иллюминаторы, затем на них опустилась ткань парашюта. Внутри стало совсем темно.

- Поздравляю тебя с удачным приземлением! – Произнес Игорь. – Точнее приводнением.

Он успел снять с себя шлем и теперь разминал мышцы, затекающие от непривычной силы тяжести.

- Спасибо, Игорь. Я чувствую себя так, словно меня пропустили через центрифугу. Мышцы болят и тошнит. – Призналась Джейн.

- Это от перенапряжения. Расслабься. Впереди у нас много времени. Будем акклиматизироваться потихоньку.

Модуль спокойно лежал на воде. Волнения воды не было никакого. Игорь решился открыть люк, потому что воздух уже заканчивался. Ему стоило усилий подняться и повернуть рычаг. В модуль проник непривычный влажный воздух, пахнущий морем. Он освежил внутренности модуля и придал сил космонавтам.