Страница 22 из 100
Письмо бабушки выбило из колеи. Весь, заранее придуманный план, теперь казался полной авантюрой. Принесут ли мне счастье разборки с правящим семейством? Для чего ворошить старое, просто для морального удовлетворения? Неужели, иначе никак? Но увидеть отца Уильяма-- Филлипа II хотелось нестерпимо, слишком много у меня было к нему вопросов, но еще более я жаждала взглянуть на мужчину, который был для меня всем в той жизни... и воспоминания о котором мучили меня в этой. Ну, не верила я, что меня использовали! Слишком сильно было убеждение, что мной дорожили и ... любили... А еще помню стыд, который охватывал меня после каждой нашей встречи... Мне казалось, что я слишком много значу для короля и ... что ласки и поцелуи ворую у той - законной... Но по первому зову летела, забыв обо всем...
Получив на руки новые документы, захотелось, махнув на все, отправится в родовое поместье герцогов Джейнуэй, поднять архивы и бабушкины записи и разобраться - что в моей жизни было мифом и сказкой, а что -- действительностью, а потом уехать далеко-далеко и напрочь забыть обо всем... и обо всех, начать с чистого листа.
Но родное лицо любимого когда-то мужчины и его проникновенные глаза не хотели отпускать. Уехать, не повидав его, я просто не могла. Память о Уильяме, память о нас двоих, моя непостижимая одержимость этим мужчиной мучили и жгли. А еще я боялась, лишь только взглянув, снова начать зависеть от его желаний и отношения ко мне. Бабушка часто говорила, что со своими страхами надо бороться, взглянув им в лицо. Значит, встречи не миновать.
Всю дорогу сюда я жадно всматривалась в города и поселения, в лица людей, встречаемых и едущих мимо. И нигде не заметила ни разрухи, ни упадка. Наоборот, люди были счастливы и радостны. А главное - никаких следов Братства Одеона.
Даже стала невольным свидетелем интересного разговора двух купцов. Один возвращался из Хатрая, второй из Мальферо.
- Думал последний раз к этим хатрайцам катаюсь. Вечно ждешь караван побольше - тогда разбойники не нападут. Королевской страже до них и дела нет. Но благодаря женитьбе нашего принца на их принцессе теперь по тем дорогам наши вооруженные отряды порядки наводят. Да и торговать стало выгоднее - нет такого количества поборов, какое было.
- Поборы? Ты в Мальферо не был! Там нет разбойников, но местные чиновники их прекрасно заменяют. На границе -- плати, в каждой мало - мальской деревни и то плати, не только старосте, но и королевскому представителю. А самое страшное, никогда не знаешь сколько они потребуют - каждый называют свою сумму, цены-то не установлены.
Мужчины повздыхали, поговорили о том, что в Санберри и порядка несказанно больше, и безопасно, вот только все здесь хотят торговать и от этого конкуренция большая и цены приходится снижать. Сошлись на том, что придется рисковать и ездить в соседние страны. Правда, и выглядели они отнюдь не бедняками, а очень зажиточными негоциантами.
А еще за 36 лет моего отсутствия на территории страны не было ни одного вооруженного конфликта, наоборот, окружающие страны обращались за помощью и поддержкой.
Значит Уильям оказался достойным монархом.
Умом я это понимала, вот только сердце... оно словно пребывало в тугом захвате и чем дальше, чем труднее было дышать полной грудью. Все, во что я верила раньше, потихоньку таяло и исчезало. Неужели из всей моей жизни только Жертва была настоящей и оправданной?
Чтобы начать новую жизнь надо как-то расстаться с собой -- той, прежней, вернее с былой привязанностью и заблуждениями. А для этого придется изображать племянницу словоохотливой Амелии, ведь только так я могу попасть во дворец на законных основаниях.
Решив для себя главное, я, написав еще одну доверенность, почти слово в слово повторяющую записку для банка, опустив только особые слова, захватив удостоверение личности в надежде заполнить его позднее, вписав приметы бедняжки Арианны, положив все остальное обратно в сейф, поднялась в дом, чтобы пообщаться со слугами.
Для начала усыпив всех, я обошла комнаты и тщательно всмотрелась в лица спящих. Один из мужчин показался смутно знакомым. В момент переезда сыну Карла было 17 лет, правда, имени его я не помнила. Конечно, сейчас этот поседевший и располневший мужчина мало напоминал молодого худощавого юношу, но, все же, я рискнула и разбудила его, сняв заклятие, попутно создав несколько "светлячков" и напев мелодию, которую часто любил насвистывать Карл. Темнота не располагала к знакомству и разговору.
- Кто вы? Что здесь делаете? - мужчина приподнялся на локте и, стиснув один из охранных амулетов, всмотрелся в мое лицо.
- Не волнуйтесь!-- в сторону мужчины полетело небольшое заклинание "доверия" и одновременно я протянула собственное завещание, второй экземпляр. Пока он недоверчиво всматривался в написанное, я достала цепочку, спрятанную под одеждой и предъявила перстень.
- Вы бы...
- Вы хотите одеться? - спросив и кивнув головой, я повернулась к нему спиной, показывая, что доверяю. Почти бесшумно мужчина встал и быстро набросил домашние штаны и халат. Выйдя в соседнюю комнату, мы разговорились. Он, действительно, оказался сыном преданного слуги и звали его - Питер.
Узнав о том, что хозяйка погибла, Карл не стал спешить, разыскивая наследников, а решил терпеливо дожидаться хоть кого-нибудь, кто был мог объяснить создавшуюся ситуацию, рассудив: уж если молоденькая герцогиня Джейнуэй все старалась делать тайно, значит для того были причины. Прошло несколько лет, а все оставалось по-прежнему. Соседи уже привыкли видеть одни и те же лица. Денег, которые я оставила, хватало на все, тем более, что новых слуг нанимать было незачем. Приехавший старший брат предложил выкупить продовольственную лавку, расположенную неподалеку, так и поступили, со временем денег от торговли стало достаточно, чтобы содержать дом в порядке и все продолжали ждать весточки. Теперь здесь жили три семьи - два сына Карла с женами и детьми и семья двоюродного брата. Хозяйскую половину держали закрытой, как и почти весь первый этаж, кроме кухни и малой столовой.