Страница 9 из 73
Тем же вечером она говорила по телефону со своей едва ли не единственной подругой, Марго. «Трижды бывшей замужем, трижды — на редкость удачно». Оптимистка с неиссякаемым чувством юмора и саркастически циничным взглядом на жизнь, за которым нравилось наблюдать Наташе, но перенять его она никак не могла.
— Что значит, пригласил, и ты отказалась?
— То и значит, он молодой совсем, и вообще, я занята.
— Я даже спрашивать не стану, что такого архисрочного ты нашла на своём диване, но чем тебе молодость-то помешала?
— А зачем я ему нужна? Да и… слушай, мы можем говорить не о мужиках?
— Не можем! Ты мне сейчас говоришь, что молодой, здоровый мужик пригласил тебя на палочку чая, а ты его послала?
— Ну, не послала, но смысл где-то там…
— Измайлова, ты ду-у-ура!!! Тебя надо отжарить, чтобы колени подгибались… вот ты идиотка, прости господи.
— Слушай… ну было бы ему лет сорок, но он же мальчишка совсем… И, знаешь, давай не будем, лучше расскажи, что за новенькие процедуры сделала?
— Я сначала другое тебе скажу, женщине нужен секс и чаще, чем Новый год, это я тебя как врач говорю.
— Марго, ты стоматолог, какой, в жопу, врач?
— Туда тоже можно, и в жопу тоже, кстати.
— Марго…
— Ну всё, всё, Тусик, прости… Пообещай, что если он ещё раз подкатит, ты согласишься, а?
— Я подумаю.
У Наташи вовсе не было никакого желания думать по этому поводу. Убедившись то ли в собственной бесполезности как любовницы, то ли в никчёмности мужчин, кроме покойного мужа, она отсекла для себя такую возможность.
За время семейной жизни взгляд Наташи ни разу не упал на постороннего мужчину, сначала она была слишком поглощена мужем, который, казалось, затопил все пространство вокруг, потом погодками, которые порой не оставляли ей сил даже на супружеское ложе, не то что на посторонних мужчин или мысли о них. После же гибели мужа, Наташин опыт был небогат, и она решила завязать с ним.
На первый корпоратив, куда пошла Наташа после смерти Пашки, она взяла с собой Марго. Лёха не оценил её компанию, но промолчал. После очередной рюмки водки, Наташа поняла, что слишком пьяна и, к своему удивлению, возбуждена. Её несчастный организм требовал секса, разрядки, снятия напряжения.
— Вон, видишь, пялится на тебя, — прошептала ей Марго.
— Кто?
— Да во-он же! Белобрысый. Я всё уже узнала, у него жена пару месяцев как родила, он точно голодный… он твой, бери и трахай его.
— Маргоша, по-моему, ты офонарела. Ему лет-то сколько? И он женат! — шептала Наташа, тем не менее запив стыд ещё одной порцией алкоголя, глядя на парня.
— Тебе не под венец с ним…
Что ж, Наташе определённо было не под венец, и всё оказалось проще и быстрей, чем она могла предположить. Оказавшись в уборной с молоденьким экспедитором, женщина позволила поставить себя практически в позицию доги-стайл, опершись руками о кафель, и даже начала получать какое-то удовольствие от процесса, пока пьяным взглядом не уткнулась в унитаз, а потом в надпись «Просьба средства гигиены не бросать», в капельки мочи на кафельном полу, в раковину и обрывки бумажных полотенец.
С трудом подавив рвотный рефлекс, Наташа выходила из кабинки, поправив платье, сталкиваясь глазами с Лёхой, генеральным директором и лучшим другом Паши. Но, будучи слишком пьяной и противной самой себе, не почувствовала стыда, когда Лёха сказал: «Пойдём».
Краем уха она слышала, как молоденького экспедитора прижал генеральный и с расстановкой сказал, что если об этом станет кому-то известно, он лишиться не только работы…
В кабинете Леха отмерил обычную дозу виски, потом, подумав, долил ещё две таких же и протянул своему главному бухгалтеру со словами: «Выпей».
— Тусь, не надо так…
— Как?
— Так, ты знаешь, о чем я.
— Знаю, а что прикажешь делать?.. Да и вообще, это не твоё дело.
— Не моё, ты права, но ты же не такая женщина…
— Какая не такая, Лёша? Вообще не женщина, что ли?
Мужская рука закрыла рот Наташи:
— Не говори то, о чём пожалеешь завтра, ты знаешь, какая женщина… тебя бы увезти на Бали, в отдельное бунгало, и целовать там… долго-долго, тебя бы в нежность кутать, в меха, а не в туалете… — резко вставая, — вызови такси, думаю, тебе лучше домой.
Наташа тяжело переживала свой позор, каждый день молясь, чтобы не встретиться с тем экспедитором, потом случайно узнала, что он переведён в дальний филиал. Лёха никак не напоминал о произошедшем, но от этого не становилось легче, она отводила глаза, гадая, всем ли он рассказал, признаваясь сама себе, что её поступок неприглядный, и ей определённо стыдно. Но если Лёха и сказал кому-то из общих друзей, то они ни словом, ни делом не дали понять, что в курсе её падения.