Страница 66 из 73
— Или внучка, действительно, последовательность не твоя сильная черта, — улыбаясь, — Наташа, я прошу тебя стать моей женой, моей женой.
Она внимательно смотрела в лицо офицера, пытаясь найти в нём подвох, настолько нереальными казались его слова. Несколько часов назад она была готова оплакивать их связь, а сейчас он просит выйти за него…
— Наталь?
— Ты не любишь меня.
— Почему не люблю? Люблю… вот как ты вышла из своего чудовища в синем платье, с тех пор и люблю. Это слишком, да?
— Прости? — всё слишком странно. — Но ты не говорил…
— Так и ты не говорила… да и как тебе скажешь, к тебе подойти страшно было… я боялся тебя, за тебя… ты очень сильная и такая хрупкая… я люблю тебя, я не хочу детей, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Мы все вопросы уточнили? Потому что…
— Подожди, подожди, это… быстро… — Наташе казалось, что стены с зеленоватыми обоями плывут перед глазами, всё слишком быстро.
Слишком. Время неслось сквозь женщину, оставляя в астральном теле воронки от боли…
Слишком… Сашка беременна, Миша её бросил, «я занят», он её любил… всё это время… Слишком.
Она не могла любить двоих, она всю жизнь любила одного человека, своего мужа, и сейчас она любила тоже одного, только это не Пашка, нет. И это болезненно. Это словно содрать с себя кожу ещё раз, так больно. Остро.
Всхлип.
— Обними меня, — чувствуя объятья, прислушиваясь к дыханию, к живому дыханию и живому теплу, — повтори свой вопрос, пожалуйста.
— Согласна ли ты стать моей женой? — снимая с волос заколку, как Наташе нравится.
— Да… и… я… боже… я люблю тебя, — и хотя женщина понимала абсолютную правдивость своих слов, не верила сама себе.
Возможно ли это? Возможно ли это в её жизни? Могла ли Наташа представить, что нечаянный поход в кино приведёт её в маленькую квартирку на окраине города, а офицера, с которым пошла, — к переменам в его жизни, хотя он не собирался уезжать из своего «леса и дальше леса» и был привязан к комарам с его кулак и Егорычу. Наташа знала точно, ему было хорошо там, в лесу… в неспешной жизни с простыми людьми, в своей квартире, знала, что Миша не любил перемен так же, как и она.
— Миша, возможно, это не к месту, но я соскучилась, — недвусмысленно проведя по его шее губами.
— За это я тебя и люблю, моя безбашенная, непоследовательная девочка, — ухмыляясь в губы.
— Интересно-интересно, как ты узнал, что я безбашенная и непоследовательная с первого взгляда? — её руки уже забрались под рубашку: тепло.
— Ездить на «Тахо» с твоей комплекцией и на каблуках… ты определённо безбашенная, я люблю тебя, мне нравится это говорить, я люблю тебя.
— Говори, а я буду отвечать, я люблю тебя, — Наташе вдруг стало легко, как не было очень и очень давно, словно она отпустила три тысячи воздушных шариков с гелием, которые все это время рвались в небо из ее слабых рук. И теперь она наблюдала за их полётом, за игрой красок на фоне ярко-синего неба.
Потом смотрела на свой безымянный палец, пытаясь понять, что же делать. Это кольцо никогда не покидало руки женщины. Это была её защита, оберег, якорь. Она срослась с ним настолько, что даже не замечала присутствия на руке… Сняла с пальца, казалось, место жгло огнём…
— Я не знаю, что… куда…