Страница 31 из 73
— Я всё думал, а каково это, держать в руках такую женщину, когда она, словно воск под твоими руками? Как это, когда одной рукой обхватить можно и страшно в то же самое время, как это… когда она смотрит на тебя как на Бога, а ты расшибись, но соответствуй? Каково иметь такую женщину? Какая ты на вкус, как стонешь, как выгибаешься, ты же не всегда такая тихая… в тебе же бес проскакивает, ох какой, и манит… каково это… с такой женщиной? Я тебя, Измайлова, сейчас целовать буду и сразу предупреждаю, я пиздец как заведён сейчас, давно такого не было… так что ты спокойно лежи, будешь вырываться или наоборот… у меня крышу сорвёт, а я, ты знаешь… планирую так и остаться одножёнцем…
Наплевав на всё, Наташа позволила себя поцеловать, позволила Лёхиным рукам расстегнуть молнию сзади её платья, прижать к себе, целовать шею, ключицы, которые появились из-под слегка спущенной ткани. Даже закинула руки на его плечи и отвечала на поцелуи, выгибая спину, отмечая при этом, что Лёхины руки не касаются совсем уж интимных мест…
— Ну и как с «такой», Лёша?
— Как Бог… Но, Туська… трудно быть Богом-то…
— Наверное.
— Тусь, а ты бы… ну, если я бы не остановился?
— Нет, Лёш.
— И как бы ты меня остановила?
— А вот спортсменке своей с подтянутым телом и объяснял бы, отчего у тебя яйца синие и размером со страусиные.
Они посидели какое-то время, соприкасаясь лбами, пряди волос их спутались, только мысли витали в отдельности, дыхание было поверхностным и совсем не в унисон.
— Туська, дай мне какую-нибудь папку, что ли… а то реально некомильфо идти с этим из кабинета главбуха на пятом десятке…
— До сих пор?
— Ты думаешь, что я шутил, что ли? Но проверить не дам, прости.
— Иди уже, ловелас.
— Ты только Ларке не говори, а то мне и прилюдное самосожжение не поможет, — улыбается.
— Иди, не скажу. На этот раз.
— Больше разов не будет. Ты это знаешь, Измайлова.
— Я на всякий случай… Лёш, а если б Пашка был жив, ты бы всё равно полез узнавать, каково это с «такой»?
— Зуб даю, Наташка, пизды бы отгрёб, но не удержался.