Страница 30 из 73
Мужчина вёл себя странно… Если бы он не был Лёхой, давно и счастливо женатым на Ларке, если бы Наташа не была той самой бестолковой Туськой, которую требовалось оберегать и спасать, она бы сказала, что тот заинтересован как мужчина. Порой она ловила скользящий взгляд, рука, поданная автоматически, задерживала ладошку Наташи дольше положенного, в обыкновенном дружеском полуобъятии его большой палец начинал выводить круги, давая понять, что не против двинуться дальше. Наташа была против. Верней сказать, она не верила себе. Такого просто не могло быть. Не с ней. И не с Лёхой.
И в этот раз рука задержалась дольше, чем того требовали обстоятельства, потом Леха и вовсе взял Наташу на руки и, уложив на стол, свесив её ноги, устроился меж ними. Женщина дёрнулась, ситуация становилась очевидной. Но колени её были раздвинуты ногами мужчины, а руки крепко стиснуты… Лёха плотоядно смотрел на женщину сверху вниз, будто ведя неслышный диалог, потом наклонился к шее и ощутимо провёл губами —. Наташа начала вырываться.
— Да тихо ты, Измайлова, ничего не будет.
Измайлова лишь смотрела на Лёху со смесью недоумения и злости.
— Не будет. Ни сейчас. Ни потом, ты это знаешь, Туська… и я это знаю, отлично знаю.
— И что ты делаешь, а? — шепча.
— Я, Измайлова, тебе в страшных вещах признаваться буду, и так, — раздвинув ещё шире ноги Наташи, — мне спокойней.
Ей вдруг стало смешно, это же Лёха. Лёха, у которого до сих пор, казалось, глаза закатываются, когда он на жену свою смотрит. Мало ли, какая блажь пришла в голову, ясно, что он не перейдёт границ, а также ясно, что она не позволит, однако ситуация не только озадачивала или сбивала с толка, но и немного возбуждала, что странно… Ведь перед ней стоял Лёха. Наташа не имела братьев или сестер, но если бы почувствовала желание в отношении брата, смятение было бы похожим.
— Лежи спокойно. Не дёргайся. Измайлова, сопротивляющиеся женщины меня заводят, так что… — с улыбкой.
— Ты в этом собрался признаться, Лёш? Теряюсь в догадках… что делать с этой информацией, — в ответ та же улыбка.
— Нет. Не перебивай. Знаешь, Измайлова… Ларка у меня единственная женщина…
— Ну, она твоя жена, это нормально вообще-то.
Он пододвинул Наташу ближе к краю стола и поднял в колене одну ногу.
— Руками не дёргай… хорошо? Вообще одна. Ни разу, за всю жизнь. Ни до. Ни во время…
— А-а-а, Лёша, я должна это знать? — тем не менее не сумев скрыть удивления.
Пашка прибился к их компании в семнадцать, в спортивной школе, где девятнадцати-двадцатидвухлетние ребята играли в волейбол «для себя». Это была дружная, шумная компания, парни сплошь спортсмены, девчонки заглядывались, и те не отказывали себе в удовольствиях, впрочем, избегая несовершеннолетних девочек. Статья уголовного кодекса никому не улыбалась, можно и так сказать.
Пашка вписался в их компанию, несмотря на юный возраст, поначалу его брали из-за гитары, которая привлекала внимание девчонок, те слетались как мухи на мёд, и каждый разбирал себе по вкусу. А потом влился окончательно, постепенно забылось, что он младше, на Пашкину долю тоже доставались лёгкие победы, пока однажды он не увидел белую кофточку на балконе, решив, что вот она, его основная победа.
— Это присказка… Ты же помнишь, какие мы были?
Наташа помнила. Красивые. Высокие. Шумные. Притягательные. И пугающие. Её они пугали.
— И девчата у нас были под стать.
Наташа помнила окружение этой компании: ни одной тихой, со средней внешностью девушки. Все такие же высокие, сильные, притягательные. Кроме Наташи.
— И тут Пашка приходит и говорит: «Всё… я встретил… она такая… такая… такая…» Нам, придуркам, интересно, какая «такая»? Спрашиваем: «Дала, не дала, как дала?» А он смеётся: «Нет, только с балкона улыбается, но такая…»
— И?
— Измайлова, не перебивай вышестоящее, причём буквально выше и буквально стоящее, — Леха упёрся в колготки Наташи тем, что «буквально стоящее». — Нам всем ещё больше интересно стало, какая «такая»? А вот увидели тебя и не поняли сначала… косы и синие бантики на кофточке, тебя же не видно было за Пашкой и не слышно, но, главное… всем стало ясно, что «такая»…
— Какая «такая», ты накурился, что ли?
— И было мне всегда интересно, а как это… с «такой», понимаешь? Вот Ларка у меня, сама знаешь… я бы на коня-то не поставил, и мне всегда это нравилось. Что спортсменка она, выносливая, что тело подтянутое… до сих пор, но всегда было интересно, а как оно… с «такой».