Страница 3 из 91
Естественно, после учебы прямо из школы мы всем классом побежали в храм смотреть этого воина. Служка проводил нас до постамента со статуей мужчины в белом балахоне, с мечом в руках и распахнутыми как у птицы крыльями. Что-то особого впечатления эта гипсовая небольшая фигура не произвела – наверно, подвел размер – не более метра в высоту. Мы, дети, были разочарованы.
- Подумаешь, воин! – воскликнула я. – Магия тоже от бога. Сам храмовник на проповеди говорил. Лучше быть боевым магом.
Меня поддержали почти все одноклассники, и мы разбежались по домам. Чтоб не огорчать родителей, о своей мечте я больше не говорила, а когда меня спрашивали, кем я хочу быть – отвечала, что буду создавать иллюзии или лечить болезни. Маму это вполне устраивало.
Уже когда я училась в магической школе, где нас учили более основательно магии и распознаванию нежити, мы узнали, что для человека есть худшая доля, чем быть убитым или съеденным нежитью. Это стать после укуса тоже нечистью, потерять не только человеческое лицо, но и человеческую суть. Укушенные заражаются и преображаются, забывают родных и близких, и тогда мать может убить детей, сосед растерзать друга. Только животные инстинкты руководят, берут вверх, уничтожают личность. Вот поэтому укушенных нежитью людей тоже убивают тут же, не ждут перерождения. Такое даже слушать было жутко, а подумать о том, что такое может случиться с папой или мамой, или сестрой было просто невозможно, немыслимо. Нежить не люди, они не мыслят, не рассуждают, а только убивают, поэтому сами тоже требуют немедленного уничтожения. Мы то до этого думали, что все смерти лежат на совести нежити, а оказалось, что укушенных убивают свои же – отец может убить дочь или жену, если она ранена, но еще жива. Поверить в то, что мой папа не попытается меня спасти, а добьет, было еще страшнее. А смогу ли я убить маму или братьев, если, не дай бог, их укусят? Холодный липкий пот пробивал от таких мыслей, в голове начинало звенеть и темнеть в глазах – мозг неокрепшего ребенка отказывался принять такую действительность.
В общем, моя жизнь была счастливой тогда, меня любили родители, учеба давалась легко, домашними делами сильно не напрягали. В выходные мы ходили в гости к маминым знакомым после посещения храма или принимали гостей сами. В ярморочные дни мы ездили за покупками, и отец водил нас смотреть спектакли в балаган. Мне особенно нравились шуты и кукольные представления. Братья подросли, и с ними стало интереснее общаться и играть.
Когда я перешла во второй класс магической школы, и мне уже исполнилось пятнадцать, я впервые влюбилась. В то лето старшая сестра Нинара закончила обучение и перед отбытием на место работы приехала навестить родителей. Приехала не одна, а с женихом – красивым стройным высоким широкоплечим парнем с яркими зелеными глазами и тёмно-русыми волосами. С самым красивым именем – Инем. Я посмотрела и влюбилась. Не могла оторвать глаз от его лица, а когда он заговорил завораживающим бархатным голосом – замерла. Моё состояние – широко раскрытые глаза и разинутый рот заметила мама и в шутку сказала, чтобы я не открывала рот на то, что мне не принадлежит. Всем было смешно, а я покраснела как вареный рак, смутилась и убежала. Прорыдала весь день в коморке с хозяйственным инвентарем на огороде, толи от обиды, толи от любви, толи от того, что меня не ищут. Сейчас уже и не разобраться с теми детскими чувствами, что волновали меня.
Сестре предложили место управляющей в один богатый дом в городе Триле, а Инем как раз из этого города. Юноша получил назначение на место преподавателя в магическую школу. Конечно, родители не хотели, чтобы их дочь одна жила в незнакомом доме у чужих людей, но так как она уже невеста, и жених будет рядом – согласились на отъезд дочери. Инем попросил разрешения жениться на Нанире, отец дал согласие, но свадьбу было решено играть только следующим летом. Молодой человек должен обеспечить жене дом, где она сможет принять родителей, приехавших на праздник. Тем более и я поеду поступать в академию, так что все получится, как говорят, одно к одному.
Ох, как тем летом я завидовала сестре. Представляла себя на месте Нинары, когда Инем брал её под руку, и они ходили гулять на городской пруд. Я чуть её не возненавидела, а потом решила, что у меня жених будет еще лучше, ведь я красивее, дар у меня больше и буду я не бытовиком, а боевым магом. Вот. Она будет гонять нерадивых служанок, а я – нечисть.
Уже в конце лета, после отъезда сестры с Инемом, пришли первые сообщения о случаях нападения нежити на людей. В этот раз это были вурдалаки, которые нападают на свои жертвы и, разрывая горло, пьют кровь. Были ужесточены меры безопасности, запрещено было передвигаться по трактам в одиночку, без каравана и сопровождения мага. Только и разговоров было на ярмарке и по лавкам среди людей о случаях нападения и где это было, вспоминали старые эпизоды, когда пострадавшими оказывались родные или знакомые. Пока наш городок беды миновали. Мама очень волновалась за сестру, но от неё вскоре пришло письмо, что доехали они благополучно, хотя в окрестностях их города нападения были, а дороги и поселки патрулируют маги-боевики.
Так в тревогах прошел последний мой год в родном городе, среди родных. Школу я закончила с отличием, мне выдали рекомендацию для поступления в академию, и мы начали собираться на свадьбу к Нинаре. Было решено ехать всем семейством, так как мама побоялась оставлять мальчиков с няней на все лето. Еще с весны отец распорядился пошить нам с мамой нарядные платья к свадьбе, а для меня еще – соответствующий гардероб для учебы. Так что мы выехали с торговым караваном в пассажирской карете, а еще с нами передвигалась повозка, нагруженная вещами и приданным сестры. Все-таки, как сказал отец, Нинара не бедная невеста.