Страница 52 из 82
По окончании «променада» подразделение лихо оседлало хребет. Учебные задачи всегда успешно выполняются. Вот только с началом пальбы почему-то все по-другому.
На входе в столовую Сергей увидел Василия. Последний день их группы работали самостоятельно. Он был такой же мокрый, грязный, с зелено-коричневыми полосами на лице.
— Всех победил? — начал Сергей.
— Да, не говори... одним выстрелом, кстати, о птичках. Видел план мероприятий на завтра — опять война, и мы с тобой в пулеметном расчете. Нравится? Ну, с тобой-то понятно — чтобы не забывал, а я-то причем?
Новость настроения не прибавляла.
— Вот, бля, нашли ишаков, — в сердцах выдал Сергей. — Я лошадь им, что ли ? То рацию поверх комплекта, то пулемет. Как будто во взводе больше людей нет. Набирают одну дохлятину — ни хрена не могут, зато бегать мастера.
— Что не бегать, когда в тебе веса 50 килограммов! Это же не пулемет по горам таскать.
Подошла их очередь на раздачу.
— Ты посмотри на этого борова, — заведенный Сергей кивнул на стоявшего на раздаче повара, чья опухшая от сна рожа выделялась белой луной на фоне камуфлированных физиоморд. — Нет, ты посмотри! Мы в горах жопы морозим — он здесь в тепле отдыхает, мы голодные, как суки, — он не знает, что это такое!
В чистоте, тепле, а деньги-то те же самые. Ты получаешь полевые, он тоже... Мы с тобой еще пяток лет по горам поносимся с рациями да пулеметами, и всю оставшуюся жизнь будем на докторов работать, а он разве что на диету сядет. Все, я в гробу их армейку видал, еще год с ружьем побегаю — и на кухню соскочу, — Сергея несло. — По возвращению будем еще неделю все барахло чистить, а ему пришлют двух «обезьян», которые все сделают.
— Профессию с детства надо выбирать. Слышал такое? — спросил Василий. — Это во-первых, а во-вторых, тебе капитан просто не даст соскочить. Сгноит, но не даст. Попомни мое слово! Он же тебя в перспективные записал, будущего сержанта в тебе видит.
Вернувшись домой, Алика заперлась в своей комнате. Она еще чувствовала тепло его губ, рук, прокручивая в памяти снова и снова пережитое.
Ей было так хорошо наедине со своими воспоминаниями. Фотография Сергея не покидала ее рук, она смотрела не нее, счастливо улыбаясь, не сомневаясь ни на секунду ни в себе, ни в нем.
— Он не может меня обмануть! Не он! — говорила она себе, вглядываясь в расплывшееся в улыбке лицо.
Но жизнь продолжалась, и нужно было выходить из своего угла и продолжать жить, как будто ничего не произошло.
— Но как сделать так, чтобы делать вид, что ничего не случилось ?
Алика боялась.
Обнажившись в ванной, она осматривала и ощупывала свое тело, ища видимые изменения. Ей казалось, что, став женщиной, она настолько изменилась, что достаточно посмотреть на нее, как это сразу становится ясно. Поэтому, ссылаясь на большое количество уроков, она запиралась в своей комнате, стараясь как можно реже попадаться на глаза домочадцам.
Хотя, какие там уроки? Уроки в голову не лезли. Она смотрела в учебник, а мысли были так далеко! Она все думала и думала о нем, о себе, о них, задавая себе неизбежный вопрос: а дальше-то как?
Она знала, что ее семья никогда, никогда не примет его. Не согласиться с тем, что их дочь с кем-то встречается, тем более, если этот кто-то не мусульманин. И уж, конечно, не дай Бог, точнее, не дай аллах, чтобы там что-то произошло до свадьбы — головы ей тогда точно не сносить! Знала она и то, что Сергей может испариться на неделю, месяц, год... случись что — навсегда. И не потому, что не любит, а потому, что себе не принадлежит, и работа у него — взяв в руки оружие, знай, что ты имеешь право быть убитым.
В школе зеленоглазая Сесиль в мельчайших подробностях описывала подружкам свои последние постельные приключения. Слушая ее, Алика, ласкаемая воспоминаниями о Сергее, только молча улыбалась.
— А как у тебя обстоят дела с русским? — закончив повествование, полюбопытствовала Сесиль.
— Хорошо, — пожала плечами Алика.
— Хорошо, — передразнила ее любительница острых ощущений. — Ладно, рассказывай! Можно подумать, что у тебя с ним ничего не было?
- Да если бы и было...
— Мы же подруги, я от вас ничего не скрываю.
— Ты вообще ни от кого ничего не скрываешь, — имея в виду легкость ее гардероба и поведения, вступила в разговор Натали. — Была бы возможность, ты бы переспала со всеми мужиками без исключения, а у нее, — кивая в сторону Алики. — одна жизнь — один мужчина.
— Со всеми?! Тоже, скажешь! Только с симпатичными! Страшных оставлю тебе. Но прожить всю жизнь с одним? Даже не представляю! Это же умереть от скуки и сойти с ума от однообразия! Нет, не представляю...
— А, может, наоборот, — это и правильно? — выпуская сладкий дым, размышляла Натали. — Кто знает?