Страница 51 из 82
Как дальше быть? Как дальше жить? Как уберечь Алику? Как им уберечься, когда с одной стороны безжалостная машина — Иностранный легион, которому он принадлежал с потрохами, не имея права даже умереть без разрешения на то, с другой — религиозное, без капли толерантности, многочисленное традиционное арабское семейство Алики? Есть ли будущее у их любви? Или она заранее обречена?
С такой нелегкой думкой Сергей вернулся в полк. В подразделении стояла непонятная суматоха, военная полиция сновала по комнатам.
— Что за концерт? Мы не заказывали, — обратился к Александру.
— Не концерт — цирк. Намедни братья-поляки набрались гремучего зелья — зубровки, потом свернули из простыней куклуксклановские балахоны и, вооружившись мачетами, со свечами в руках вломились среди ночи к мирно почивавшему Сэру Мортимеру с намерением линчевать верноподданного английской королевы. Представляешь, тот открывает глаза, а над ним белые колпаки, свечи и блестящие в темноте мачете. Генетический многовековой страх подбросил его к потолку. Не знаю, как он вырвался из комнаты... Наверное, по потолку? Он начал с ревом бегать по полку, поляки, естественно, за ним. Представляешь — ночь, холод... Через плац бежит черный Мортимер в белых трусах и босиком, а за ним, размахивая саблями, толпа в белых колпаках. Дежурный по полку, когда увидел, подумал, что у него «белка» и уже зарекся больше не бухать. Пришел в себя после того, когда один из преследователей растянулся во весь рост, наступив на край простыни...
Под конвоем складывающихся от смеха пацанов из военной полиции «куклуксклановцы» направлялись на губу, где каждый вечер потом они хором повторяли Кодекс Чести Легионера:
— Каждый легионер — твой брат по оружию, вне зависимости от расы, религии, национальности.
26
— Думаю, за выходные у тебя было время морально настроиться на горную прогулку? Или как?
— Или как, Саша... или как? Как тут?
— Теперь уже не понимаю, ты о чем?
- Да о своем я, Саша, о своем... Ладно, пойду пожитки собирать.
Подразделение уходило в горы с задачей незаметно выйти в тыл противника и оседлать высоту. Кто говорит: горы, говорит: все свое несем на себе. Сергей приподнял рюкзак.
— Что кривишься, — спросил, глядя на него, Василий.
— До чего же тяжелый, гад! У меня же винтовка, и ночная оптика, и вся взрывчатка. Тоже мне, мула нашли!
— Осла, — скалясь, поправил Василий.
— А ты не щерься, лейтенант тебя не забудет!
С наступлением темноты растворенное на местности подразделение тремя группами начало движение. Василий поверх рюкзака приспосабливал станок носимого противотанкового комплекса.
— Я же тебе говорил: Родина тебя не забудет! — бросил, проходя мимо, Сергей. — Ноги береги!
Замерзшие от лежания на камнях, бойцы согрелись уже через несколько минут марша. А через час уже ловили воздух ртом. Захрустел под ногами снег. Сергею казалось, что то зaхрустели колени под тяжестью ноши.
— Мягче ступайте — след в след! Вдруг цепочка остановилась.
— Снайпера к лейтенанту!
Сергей чертыхнулся:
— Что там за срочность?
Добравшись до головы колонны, он увидел картину: от сидящего на снегу радиста густыми клубами шел пар. Рация валялась тут же на снегу...
— Все, больше не могу, что хотите со мной, то и делайте...
— Бери рацию, — кивнул лейтенант Сергею. — Остальным разобрать боекомплект, остальное пусть тащит сам!
Сергей, матерясь, взвалил на грудь тринадцать килограммов рации. Тринадцать килограммов! Это когда просчитываешь каждый грамм, отбрасывая все лишнее, оставляя только самое-самое необходимое и боекомплект, а лучше три, еще больше, если можешь нести.
Длинные подъемы сменялись незначительными спусками. Что из двух тяжелее — это еще вопрос. Промокшая насквозь куртка прилипла к спине. В глазах стали появляться круги.
Через несколько часов группы Сергея и Василия пересеклись.
— Давно ты с рацией гуляешь? — поинтересовался Василий. — А диск-жокей где?
— Умер на первом часу марша.
— Как самочувствие?
— Никак — отсутствует. Боюсь, не сорваться бы, а то ноги уже не гнуться.
Василий протянул Сергею флягу.
— Я тут перед выходом в аптеку забежал. На, глотни малость, только много не пей...
— Что это? Кофеин?
— Кофеин по сравнению с этим — молоко... Кто же в наше время без химии по горам носится? — И сам ответил: — Тот, кому себя не жалко, а мне жалко! Пей...
Сергей сделал пару глотков. Уже через несколько минут он начал чувствовать улучшение состояния, а чуть позже, налившись бодростью, начал топать так, как будто пятьдесят с лишним килограммов на нем и не висели.
На рассвете сгруппированное подразделение слилось с горным ландшафтом до наступления темноты. Не разжигая огня, Сергей с Василием рвали сухпайки.
— Эх, сейчас бы чайку горячего, согреться, — размечтался Василий, давясь сухой галетой.
Сергей ему молча протянул свою флягу.
— Чай?
— Чай, чай... пей, и тару не задерживай.
Василий опрокинул алюминиевое тело фляги над головой. Обжигая горло и согревая желудок, водка мягко влилась вовнутрь. Василий медленно выдохнул.
— Вот это вещь!
— Кто по горам без водки носится? — Сергей, в свою очередь, закинул фляжку над головой.
Так в течение трех дней и шли два товарища, попивая то из одной фляги, то из другой.