Страница 47 из 82
Насладившись друг другом и успокоившись, они отстранились, достаточно лишь для того, чтобы видеть лица друг друга.
— Привет! Как дела? — Алика сказала это просто, как будто они расстались вчера.
— Я получил твою открытку... вот, — Сергей протянул дорогой ему кусок картона. — Я думал о тебе каждый день. — Он не врал. В те редкие моменты, когда он был в состоянии хоть немного думать — думал о ней.
— Я и не надеялась, что дойдет. Я же не знаю ни точного адреса, ни как правильно пишется твоя фамилия, но мне тебя так не хватало! Ты давно ждешь? — спросила, постукивая пальцем по часам.
— Десять минут, — соврал Сергей.
— Сесиль только что позвонила, извинилась, что забыла предупредить о твоем приезде. Я так боялась, что ты уже уехал...
— Вот бы кому голову оторвать, — Сергей был зол на нее за украденное у них с Аликой время. Время, за каждую секунду которого он готов расплачиваться часами серого существования, — случайно ли забыла?
Они пошли бродить по маленьким улочкам, держась за руки, часто останавливаясь, обнимая друг друга, боясь разжать объятия, чтобы снова не потерять. Общались, рассказывая каждый о себе, мешая слова и жесты, напоминая со стороны двух глухонемых.
Рядом с Аликой Сергею так легко! Он уже не чувствовал себя чужим в этом большом городе. Одетый в цивильную одежду, не приковывающую к себе внимания ни окружающих, ни военной полиции, он был наполнен ощущением свободы. И они свободно брели, как десятки, сотни таких же влюбленных пар.
Не обращая внимания на бегущее время и на окружающий их мир, они незаметно очутились в Старом порту с его многочисленными пересекающимися улочками, наполненными всякого рода барами и ресторанами.
Проходя мимо маленькой пиццерии, они остановились. Запах древесного дымка и печеного теста зазывали клиентов, как сирены — моряков. Возвращенный желудком к действительности, Сергей шагнул вовнутрь, увлекая Алику за собой.
Ресторан представлял собой маленький, на несколько столиков, зал со стенами, украшенными плиткой с арабскими витиеватыми узорами, с кухней, отделенной от зала барной стойкой, за которой пожилой пиццейоло раскатывал очередной клубок теста, вытягивая его в тонкий пласт. Быстрые, точные, доведенные за сорок лет до автоматизма движения завораживали.
Сергей с Аликой устроились в центре зала, с удовольствием погружаясь в атмосферу раскаленной дровами печи, плавленого сыра, румяного теста и пикантного оливкового масла. Было уютно и спокойно. Сергей смотрел в ее смеющиеся глаза, — он был счастлив. Счастлив, как никогда. Только выразить свое счастье словами он не мог, словарный запас был ограничен и лимитирован армейской терминологией.
Наученный историей «кофе в постель», Сергей обратился за помощью к Клоду, канадцу французского происхождения.
— Слушай, Клод, у меня тут встреча... личная намечается. Помоги составить пару фраз, чтобы я хоть что-то мог сказать и быть понятым.
Задумавшись на секунду над просьбой Сергея, он ответил:
— Садись, пиши. Буду тебе диктовать, а ты записывай на своем языке. Так, как слышишь. Идет?
Остановился, когда лист был густо испещрен.
— Хватит?
— Конечно! Выучить бы все до конца недели! Давай, я тебе прочитаю, чтобы не было ошибок в произношении.
— Отлично. Вот так и преподноси, — Клод удовлетворенно кивнул, когда Сергей закончил чтение.
— Ну, спасибо тебе!
— Не за что, приходи еще!
Всю неделю Сергей не выпускал листок из рук, зазубривая все написанное. Скоро он выдавал фразы одну за другой, без запинки, с отличным произношением и дикцией...
И вот сейчас, сидя перед Аликой в этой интимной обстановке, он решил, что пришел момент блеснуть своими лингвистическими познаниями, тем самым выразить свои чувства. В момент, когда она, наклонившись к нему, спросила, что он хочет (в смысле, заказать в меню), Сергей ей выдал примерно половину из заученного, оставив вторую половину на потом. Будет, чем еще удивить!
Он очень волновался, но, тем не менее, старался говорить как можно членораздельнее и яснее. Так, чтобы Алика смогла понять. У него все получилось, правда, волнуясь, он не заметил, что говорил несколько громко — болезнь людей, работающих и служивших на судах и кораблях. Люди, сидевшие вокруг, невольно стали свидетелями его признания.
Закончив монолог, Сергей откинулся на спинку стула, довольный собой, улыбаясь до ушей. Как?! Удивлена?! Вот такой я, непредсказуемый!
Алика не шевелилась. Замерев, она смотрела на Сергея, не моргая, открыв рот. Зал наполнился мертвой тишиной, которую нарушал звон падающих на пол вилок и ножей. Кажется, даже мухи стали сыпаться с потолка от услышанного.
Взгляды всех присутствующих были прикованы к ним, а в них — немой вопрос, который встречается в глазах людей, видящих влюбленную пару, где она — божественное создание, он — неандерталец из Лондонского исторического музея.
— Ну что ты в нем нашла?
Что интересного нашло это обаятельное создание, невинное дитя в этом жлобе, дегенерате, у которого бицепсы вместо мозгов?
Вот это удивил! Сергей не ожидал, что его французский произведет на Алику такой ошарашивающий эффект. Он был горд собой и счастлив! Вот так! Знай наших!
Общую тишину нарушил приглушенный кашель. Кто-то выбивал застрявшую в бронхах пиццу. Алика ожила и неожиданно зашлась задорным, звонким смехом, не стесняясь и не пытаясь сдержаться. Ее заразительный смех вывел окружающих из оцепенения, и их челюсти вновь заработали.
Гонимая зародившимся сомнением, улыбка сползла с его лица. Заинтригованный Сергей смотрел на утирающую слезы Алику.