Страница 31 из 82
— Какое там сказать! Я только зашел, представился, он мне назвал полк и сказал: «Проваливай!» После твоего финта у него яйца на боку.
За спиной новоиспеченного парашютиста появилось круглое японское лицо с неимоверно большими для этого лица глазами.
— Судзуки, что случилось? — Сергей задал вопрос японцу, с которым они не расставались с первого дня их службы в легионе.
— Так, моя пехотный полк плосился! Адъютант сыказал: «Холосо!» А сейчас говорит: «Холосо, паласютный полк!» Моя не хочет паласютный полк! А он: «Не холосо!»
Вид у камикадзе был еще более растерянный, чем у парня из Златоглавой.
— Серега, кажется, наш самурай вместо тебя на Корсику поедет, — вставил закончивший смолить украинец.
— Будет, как в той песне: лица желтые над городом кружатся...
— Надеюсь, его там местные борцы за независимость не заколбасят.
— Да ладно, он же не черный, — вступился за желтолицего брата по оружию Сергей.
— Но он и не белый, а корсиканцы ко всем цветным любовью не горят.
— Сань, ты не расстраивайся, увидимся еще не раз! — повернулся Сергей к совсем сникшему Москвичу. — А там, может, кто-то из пацанов к тебе попадет, у них тоже через пару недель дурдом заканчивается.
— Эй, пехота, в автобус! — бросил покрасневший под тяжестью сумок Адам.
Расставание не получилось. Приехавшие за пополнением «покупатели» спешили вернуться в полки, поэтому все сборы — построение — отправление происходили бегом. Только в автобусе Сергей с Александром облегченно выдохнули. Автобус тронулся, пацаны помахали на прощание застроенным парашютистам.
На грустном лице Москвича появились слезы.
- Эх, Саня, Саня! Держись, братан! — подумал вслух Сергей, глядя на упавших на асфальт и начавших отжиматься без пяти минут парашютистов. Вот так! Не отходя от кассы!
15
Ним встречал своих новых жителей солнцем и лазурным безоблачным небом. После серого и сырого Кастеля, обласканный и обогретый солнцем город радовал глаз и поднимал настроение всем пассажирам.
Автобус замер перед очередными зелеными воротами с ослепляющей на солнце армейской аббревиатурой из меди, которая расшифровывалась примерно так: Второй пехотный полк Иностранного легиона Шестого моторизованного дивизиона сил быстрого реагирования. Во!
— К чему ехали — к тому приехали, — Сергей подтолкнул в бок приклеившегося к стеклу Агронома. — Что думаешь, Сань?
— Думаю, все нормально будет, — не поворачивая головы ответил тот. — Действительно, прямо в городе. Видишь, бар в ста метрах от КПП. Нет, мне определенно уже здесь нравится!
— Как бы не разочароваться потом...
— Да брось, ты! Служба, я думаю, везде одинакова. Разница — она за воротами. Здесь вышел — и вот он, расцветающий капитализм! Или загнивающий? Не помню, что там нам в школе рассказывали?
— Загнивающий, — напомнил Сергей.
- Ну да хрен с ним... Неважно... Цивилизация! А в инженерном полку? А на Кальви? А эскадрон в Джибути? Там везде до первого жилища несколько километров. Выходи! Только куда пойдешь? А тут, смотри — раз, и жизнь другая вокруг тебя! Крас-сота!
Обеденное время уже прошло, тем не менее вновь прибывших ждали в столовой.
— Серега, смотри, — замерзший с подносами в руках Александр, вытаращив глаза, онемело кивал на стоящую возле раздачи напитков бочку с красным вином.
— Слушай, старый, — обратился он к подметающему пол бойцу славянской наружности, — можно? — кивнул он в направлении соблазна.
— Давай-давай, пей, если хочешь, — равнодушно ответил тот.
— А сколько можно?
Легионер перестал подметать и продолжительно посмотрел на горящего от нетерпения Агронома.
— Старый, пей сколько хочешь, но если на построение выйдешь «уставший» или не сможешь нормально работать после обеда — пойдешь на несколько дней в тюрьму.
— Все просто, — подытожил Сергей.
- Ну, давайте, хлопцы! За нас! Чтобы все было пучком, а служба медом казалась! — Сергей с Александром и присоединившийся к ним Адам подняли наполненные до краев стаканы.
Судьба и на этот раз была благосклонна к ним, распорядившись так, что все трое оказались хоть и в разных взводах, но в одной роте.
Распорядок дня в полку ничем не отличался от учебного, а служба, она служба и есть, с той разницей, что по окончании ратного дня легионеры были предоставлены сами себе до утренней проверки.
Те, кому было куда и к кому идти, выходили в город до утра. Остальные, когда были деньги, выходили в бар — кино — ресторан, заводя случайные знакомства, либо пользуясь «добродетелью» определенного рода девиц, а на безденежье оставались в казарме, тусуясь с земляками.
Были и такие, которые выходили «в люди» как можно реже, либо вообще не выходили, проводя все выходные и отпуска в «родной» казарме в целях экономии и накопления. Тем более, что в полку было все необходимое для жизни, включая магазин, бар, спорт- и кинозалы.
За ознакомление с полком, очередным прохождением всевозможных тестов (бег — подтягивание, плавание — ныряние и прочее), получением оружия, снаряжения и другими армейско-рутинными занятиями неделя проскочила как два дня.
Наступила суббота. После небольшой «воскресной» десятикилометровой пробежки (в рабочие дни чаще бегали пятнадцать), большой уборки, проверки комнат и личных шкафов, как того требовала традиция, Сергей и его соратники были свободны, как ветер аж до понедельника. Поэтому пацаны расслаблению и не спеша брели из столовой. Съеденное и особенно выпитое конкретно замедляло их перемещения. А что? Какие проблемы? Служба закончилась, начиналась личная жизнь.