Страница 20 из 82
К «разочарованию» Сергея вместо помещения на сто человек с выровненными по нитке кроватями в два яруса, подушками, тумбочками и табуретами, с характерной для этих помещений смесью запахов сапожного крема, потных портянок, плохопереваренного ужина и тестостерона, исторгаемого молодыми мужскими телами, новобранцев разместили в комнаты по восемь человек, с умывальником, душем и балконом. Единственным «родным» моментом были двухярусные кровати.
Осмотревшись, Сергей выбрал себе место поукромней — сработал дембельский рефлекс. Правда, пришлось объяснить молодому сербу, уже устроившемуся, что ему придется поискать себе другое место. Ничего, договорились, — славяне же.
Во избежание «землячества» новобранцев перемешали, избегая попадания в одну комнату двух бойцов одной национальности.
Сергей укладывал в ему приходящийся металлический шкаф непривычное для него, военного, количество тряпья, когда за спиной появился Агроном.
— Сань, ты что, уже устроился? — спросил Сергей.
— Долго ли нам, умеючи. Я пока все зафутболил, закрыл, чтобы не вывалилось наружу. После ужина нормально уложу. Вон, Москвича с Адамом в одну комнату поселили, потом капрал увидел, что они беседуют между собой, взял и расселил. Подожду, пока все устроится. Как тебе условия? Классно, да? Особенно душ. Хорошо, если еще и вода горячая есть.
— Есть, — ответил Сергей, глядя на Александра, у которого восторженность затмила усталость знакомства с полком. — Я уже проверил.
— Вот это кайф! Так можно служить и служить. Правда?
— Вот послужу — потом скажу... Что сейчас загадывать...
Свисток капрала оповестил о построении на ужин.
В Учебном полку столовая занимает особенное место в душах новобранцев. Это -- место встречи изменить нельзя! Напоминающее муравейник. Здесь пересекаются подразделения новобранцев, каждый из которых ищет земляков или говорящих на его же наречии или диалекте, с подразделениями специалистов прибывших со всех полков легиона для обучения либо воинской специальности, либо на повышение звания (капрал-сержант). Именно здесь люди встречаются, общаются, обмениваясь новостями и информацией.
Пройдя раздачу, Сергей устроился с подносом напротив японца, заворожено наблюдая за скоростью, с которой тот перемещает пищу из тарелки в желудок при помощи двух палочек.
— Во дает! — восхищенный Сергей толкнул локтем рядом жующего Сашу-Москвича. — Сань, а ты вилкой так сможешь?
Перестав жевать, тот задумался, наблюдая за потомком самураев.
— Не-а, не смогу, я же не японец!
— Братва, отгадайте, что я нашел?
Агроном плюхнулся напротив ржущих пацанов. На его подносе стояли два запотевших стакана со знакомой до боли пенной шапкой.
— Не может быть! — Сергей впился в сияющее лицо Александра.
— Я тоже не поверил, пока не попробовал! Просто решил посмотреть, что нам предлагает раздатчик напитков. В последнем кране — пы-во!! Я чуть в обморок не упал.
— Если разводишь — лучше вешайся сразу! — Сергей встал и направился к бювету. Набрав треть стакана, он отправил жидкость вовнутрь. Это было оно! Родное!
Наполнив, теперь уже до краев, Сергей направился к своему подносу, но столкнулся нос к носу с фут-футом.
— Что это? — кивнул он, указывая на содержимое стакана.
— Пи-во, — невинно пожав плечами, ответил Сергей.
— Пиво? Так? Пиво — для легионеров, а вы пока что никто. Говно, — по-немецки добавил он.
— Что, не нашел? — спросил счастливый Александр, глядя на Сергея со стаканом кока-колы в руках.
— Нашел, тот урод, — он кивнул в сторону торчащего в проходе поляка, — тоже меня нашел.
— Ладно, угощайся, — один из стаканов перекочевл на поднос Сергея.
После ужина было разрешено сходить в душ и переодеться в новые спортивные костюмы. Дождавшись своей очереди, Сергей встал под упругие струи горячей воды. Блаженство было непередаваемым.
— Можно целый день рыть окопы, лазить по грязи, бегать до мыла в жопе, зная, что вечером у тебя будет горячий душ! Как мне этого раньше не хватало!
Намыленный с головы до ног, он вышел из душевой кабины в поисках помощи в помывке спины.
Находящиеся — бреющиеся, чистящие зубы и ботинки «сокамерники» — остолбенело уставились на голого Сергея.
— Спину потри, — он повернулся спиной, показывая движением, что ему нужно, венгру, стоящему ближе всех.
Тот оцепенел и не двигался, широко раскрыв глаза и рот.
— Спину, говорю, потри, — повторил Сергей.
Вышедший из оцепенения боец взял намыленную мочалку и нерешительно, двумя пальцами, боясь дотронуться до Сергея, начал возить ее по спине.
— Бабу так по жопе будешь гладить, — пробурчал Сергей, отнимая мочалку у парализованного венгра.
Присутствующие не шевелились, продолжая наблюдать за происходящим. Только сейчас в голове у Сергея шевельнулась догадка.
— Сами вы педики! — и он шагнул под напористую струю, зарекаясь больше никого и никогда не просить пошоркать спину.
10
Дни начинались с раннего подъема, завтрака, утреннего туалета, уборки комнат и спортивных мероприятий.
У Сергея это был уже третий курс молодого бойца — после Русского острова на Дальнем Востоке и Сельцов на родине Есенина. Было с чем сравнить! Именно поэтому он чувствовал себя легко. Единственная трудность — французский язык. Постоянное усилие «серого вещества» в попытке понять хоть что-то под вечер выливалось в ощущение неимоверной тяжести черепной коробки. Будто вместо мозгов она была наполнена свинцом (Сергей был в этом абсолютно убежден). Все общение с «братьями по несчастью» сводилось к примитивной жестикуляции и рисункам, перемешанным картавым английским — как первобытные люди, честное слово! Очень кстати пришелся минимальный набор фраз из допроса военнопленных, который в свое время стоил Сергею трех дней от отпуска.