Сокровенные мысли

Брайан был спокойным и сдержанным. Даже если у него были раны, то не так глубоки, или не так болезненно отразились на нем. Время — худший измеритель, но также именно оно показывает нам, насколько все изменчиво. Форстман никогда не говорил о своем сыне, и что вообще мне было известно о человеке, с которым работала? У меня было столько вопросов, и все из них исключительно личные. Но после нашей единственной встречи задавать их было, как минимум, бестактно. 

Мы смотрели молча на мир, который нас окружал, и спустя несколько минут я вернулась на место.

— Мистер Прайсон, мне нужны будут кое-какие документы, чтобы подтвердить вашу личность и, соответственно, оформить передачу наследия.

— Эмили, давай без мистера и этой официальности. Конечно, я привезу все, что нужно, чтобы подтвердить мою личность, но мне не нужно его наследие, — повернулся он ко мне, держа руки в карманах брюк. 

— Брайан, это все равно записано на тебя. Обычно в завещании пишут еще нескольких человек на случай, если предыдущие отказываются, но тут только твое имя, и отказ неуместен. Понимаю, что с правами люди получают и обязанности, но у тебя только одна обязанность — взять на себя управление этой империей и ее миллионами.

— Мне плевать. Я подпишу отказ, а с этим уже пусть разбирается кто хочет.

— Я, — откинулась я на спинку стула.

— Что ты? — спросил он в замешательстве.

— Ну с этим разбираться мне. Мне еще три месяца работать на эту фирму и, соответственно, пока не истечет срок или пока со мной не разорвут контракт, разбираться буду я. А откровенно говоря, твой отец не был простым человеком, а уж его дела и проблемы, которые мне приходилось разгребать, соответствовали ему. Поэтому, пожалуйста, избавь меня от этого дерьма.

Брайан сел на стул напротив меня, и я поняла, что взболтнула лишнего, забывая о фильтре на языке. Он понимающе покачал головой, и моя откровенность была им принята. 

— Значит, ты еще три месяца работаешь на эту фирму и, соответственно, на меня?

— Нет, я три месяца работаю на фирму. Когда уладим все с документами, стану работать с тобой, — встала я с кресла, собирая бумаги в папку. Брайан сделал так же в знаке вежливости, что я отметила. — Я ни на кого не работаю. Я тебе не стиральная машинка. Ты покупаешь мои услуги, а не меня.

Брайан стал возле меня и наклонился к моему уху. Он был так близко, что у меня перехватило дыхание. Наши лица были в дюйме друг от друга, и мне захотелось его поцеловать. Снова. Раздвоение личности. Одна хотела провести ночь с Брайаном, другая же говорила бежать как можно дальше.

— Хорошо. Я принесу все бумаги, но при одном условии.

— Каком? 

— Сегодня ты ужинаешь со мной.

— Что? 

— Ты слышала, — улыбнулся он.

— Нет.

— Ну тогда я пошел, пока, до новых встреч, — направился Брайан к выходу.

— Ты приглашаешь меня на свидание?

— Да.

— Между нами ничего не может быть.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Хорошо.

— Я приду, ты принесешь бумаги, мы все подпишем, оформим, и ты больше не станешь меня доставать, — положила я руку на талию.

— Только тебе придется работать со мной три месяца, не забывай, — подмигнул он.

— Отлично, но держись от меня подальше.

— Господи, Эмили, почему с тобой так сложно? 

— Потому что у меня есть мозги.

Брайан засмеялся и, прежде чем открыть дверь, сказал:

— Ты у меня из головы не выходила последние два дня. Я заеду за тобой в семь.

— Нет, я сама приеду.

За свою жизнь я изучила таких мужчин, как Брайан, и точно знала, что все, что ему нужно, он получил. Так что я не утешала себя гипотетическими иллюзиями. Мужчины — дети. Только вот я не буду ему мамой. Я не буду терпеть истерики и объяснять, как справиться с элементарными бытовыми вещами и проблемами. Я уже выросла, и воспитывать кого-то, даже для себя, никогда не будет моей обязанностью. Если он хочет быть со мной, то уже должен быть лучше. Пусть я прошу слишком много, но учить ребенка, даже если ему тридцать, обязанность его матери, а не женщины, с которой он проводит ночь.

— Ох, женщина, тобой вообще возможно управлять?

— Нет.

— Мне нравится твой смех, Эмили.

— Ты его даже не слышал, — ответила я обвиняющим тоном, направляясь к двери.

Брайан открыл дверь, пропуская меня. Шли мы в полной тишине и, когда вышли в холл, он задержал меня за руку.

— Но я знаю, что, когда услышу, он мне понравится, — поцеловал меня в щеку. —  В полвосьмого жду тебя в ресторане Cherry, Эмили.

Никогда не думала, что мне понравится звучание моего имени, пока его не сказал Брайан Прайсон. Я забрала руку и вышла из здания. На улице был легкий ветерок, который развевал мои волосы. Открывая дверь своей ауди, я оглянулась и встретилась взглядом с этим мужчиной. Он стоял и не сводил с меня глаз, держа руки в карманах. Я села в машину, завела мотор и тронулась с места, смотря в зеркало заднего вида, пока оно позволяло видеть мне Брайана Прайсона.

«Черный цвет одновременно скромный и надменный. Черный цвет непринужденный и удобный, и вместе с тем таинственный. Но более всего, черный цвет означает: “Я не беспокою вас, и вы не беспокойте меня”». Йоджи Ямамото.

Приехав домой, первым делом пошла в ванную. Мне нужно было расслабиться, потому что рядом с этим человеком я все время была напряжена. Потом села за ноутбук немного поработать. Было уже четыре часа, и я решила открыть книгу, которую пытаюсь написать.