Страница 78 из 149
— Мистер Максфилд, если вы хоть раз тронете моих близких, я разорву вас на части.
— Эмили, что случилось? — спросила Донна, когда я бросила трубку.
— Я выгнала Брайана, — ответила я. — Он врет мне, а я ненавижу это.
Телефон зазвонил, и я увидела фото мамы.
— Привет. Как ты, мам?
— Хорошо, Эмили, мы с отцом хотим полететь в Париж.
— Пусть Макс побудет у меня какое-то время.
— Я хотела тебя об этом попросить, — слышала я улыбку в ее голосе. — Твой брат совсем не похож на тебя.
— Знаешь, я подумала сегодня о том, почему раньше мне нравились модные и с дорогой машиной?
— А сейчас хочется мягких и теплых, чтобы обнимать хотелось, и мужчину — хорошего отца.
— Без брутальности.
— Но с хорошим ароматом, — ответила мама, и я улыбнулась. — Знаешь, дорогая, жизнь несется. Так что прыгай выше головы и искушай судьбу, а все остальное пусть идет к черту.
— Святые угодники, я слышу это от своей матери.
— Хэмингуей написал очень умные слова: «Женщину теряешь так, как свой батальон: из-за ошибки в расчетах, приказа, который невыполним, и немыслимо тяжких условий. И еще своего скотства».
— К чему ты это, мам?
— Эмили, твой отец влюблен в тебя больше, чем в меня, — слышала я тревогу в голосе матери. — Родила тебя я, но на трон посадила ты себя сама, и прежде чем менять свою жизнь настолько, подумай, готова ли ты порой идти на компромиссы. И мне нравится Брайан, но ты моя дочь. Ты и Макс — самое важное, что есть в моей жизнь, и если он сделает тебя больно, то болеть будет у меня гораздо больше, чем у тебя. У тебя трудный характер, дочка, и я сама говорила нырять тебе, как в омут, но послушай свое сердце. Ты уверена в нем?
— Не знаю, мам, — прошептала я. — Я точно знаю, что мне нравится красный цвет, пицца и машины, но все, что связано с Брайаном, я люблю.
— Хорошо, — улыбнулась она. — Тогда пусть будет так, как ты решишь. Макс сегодня вылетит, ладно?
— Конечно, напиши мне, когда прилетает самолет, чтобы я забрала его. И по пути назад я была бы рада вас видеть.
Я услышала голоса подруг внизу и попрощалась с матерью по телефону.
— Что будете пить? — спросила я, когда они вошли в комнату.
— Текилу, — ответили они в унисон.
Долорес заказала еду, принесла выпивку, соль, нарезала дольками лайм и налила каждой по стопке.
— Меня пригласили в Нью-Хейвен, — выпалила я, а затем залпом выпила первую. — Поссорилась с Брайаном, выгнав его за дверь, и у меня чертовски болит голова.
— Тебе нужно разбудить свой мозг, — сказала Донна. — Тебе нужна еда и кофе.
— Сейчас будет готово, — направлялась Долорес в кухню.
— Ты в порядке? — спросила Эбби. — Как так случилось, Эм, ты же лучший водитель, который живет в Нью-Йорке и носит туфли.
— Боже, мне так хреново, — посмотрела я на нее. — Мне ничего не поможет.
— А ты увеличь дозу, — ответила Стейси, сверля меня взглядом.
— Секс не вылечит, — сказала Ева. — Тут и любовь не поможет.
— Ты у нас слишком романтична, — обняла ее Стейси.
— Знаешь, Ева, я думаю, тебе нужно было жить в восемнадцатом веке, — улыбнулась я, наблюдая за выражением лица подруги.
— Почему? — спросила та в недоумении.
— Ты слишком мила для этого.
— Я редко бываю на свиданиях, — сказала Эбби.
— А я вообще на них не бываю, — отозвалась Донна.
— Милая, твоя еда, — в комнату вошла Долорес с пакетами.
— Лучше морфий. Желательно тройной, — посмотрела я на нее.
— Что у вас с Брайаном? — прошептала Ева.
— Мы поругались. Все было прекрасно до этого. Мы летали в Париж, говорили по утрам.
— И трахались, — закончила Эбби. — Как меня давно никто к стенке не прижимал. Я завидую.
— Низко же ты пала, раз завидуешь хорошему сексу, — посмотрела на нее Донна.
— Я хочу съездить к нему, — сказала Долорес. — Я ведь ни разу не была после похорон.
— Если тебе что-то будет нужно... — начала я.
— Я знаю.
Когда подруги ушли, Донна осталась, и мы отправились на кухню делать пиццу.
— Я за то, чтобы заказать, — сказала я, нарезая мясо.
— Помолчи, Эм, — покачала головой Донна. — Когда ты последний раз ела нормальную еду?
— Сегодня. Я ела пасту.
— Ну да, с ресторана.
— А пицца с соусами самая настоящая домашняя еда? — улыбнулась я.
— Это единственное, что я умею готовить. Что случилось, Эм? Ты мне никогда не врала, а мы пережили не мало.
— Мне кажется, Брайан убил своего отца.
— Почему ты так думаешь?
— Я чувствую. Я, черт возьми, вранье чувствую за милю. Доказать трудно, вот что.
— Но возможно.
— Я не дам ему сесть в тюрьму.
— Ты собираешься его защищать вопреки закону, морали и совести?
— Ты бы позволила мне сесть в тюрьму?
— Не сравнивай, Эмили. Ты мне роднее себя самой, а Брайан очередной мужик. Но он чертовски красив, умен и до неприличия богат. Кстати, как ему удалось?